Конь всхрапнул, осел на задние ноги и попятился назад, но твердая рука всадника, натянувшая поводья, и рука Дикона, схватившаяся за конскую гриву, заставили лошадь замереть на месте. Стрелок и всадник окинули друг друга одинаково настороженными и в то же время любопытствующими взглядами. Всадник был вооружен, но даже не потянулся к мечу, убранному в ножны и прикрепленному к седлу. Донесшийся сверху шорох, осыпавшиеся вниз кусочки коры и сердитый шепот заставили Дикона и всадника одновременно посмотреть вверх.
– Ты не один, смелый разбойник? – спросил вдруг всадник на англосаксонском языке.
– Нет, милорд, – невольно улыбнулся Дикон, – просто мой товарищ слишком высоко забрался и теперь не может спрыгнуть вниз.
Он посмотрел на всадника и встретил смеющийся взгляд ясных и светлых глаз.
– Приветствую вас, сэр рыцарь! – важно обратился Мач на смешанном диалекте. Ему наконец-то удалось благополучно слезть с дерева, не считая большой прорехи в рукаве куртки, и теперь он украдкой пытался стянуть рваные края ткани.
– Можешь не ломать язык, – сказал Дикон. – Если я не ошибся, в жилах нашего гостя течет саксонская кровь.
Он вопросительно посмотрел на всадника, и тот неопределенно покачал головой, то ли соглашаясь с Диконом, то ли нет.
– Сэр рыцарь! – и Дикон весело спросил у всадника, который по необъяснимым причинам нравился ему все больше и больше с каждой минутой. – Почему вы меня назвали разбойником? Вы рисковали смертельно обидеть честного человека!
– Да? – всадник усмехнулся. – А почему я не замечаю на твоем лице выражения смертельной обиды? Да и не монашеское же братство я ожидал найти в лесу, который известен всей Англии и далеко за ее пределами вольным воинством лорда Шервуда!
Не устояв перед заразительной улыбкой всадника, Мач вслед за Диконом посмотрел на незнакомца дружелюбным взглядом и, сам того не заметив, расплылся в улыбке.
Всадник по годам выглядел ровесником лорда Шервуда. Его высокое происхождение выдавала не столько рыцарская цепь – единственное украшение его наряда, сколько благородные правильные черты лица и достоинство, с которым держался незнакомец. Такое достоинство могло быть только врожденным, передаваемым из поколения в поколение кровью благородных предков. Несмотря на юношескую стройность и гибкость высокой фигуры, от широких плеч всадника и уверенных в скупых жестах рук исходило впечатление силы, необходимой воину в тяжелых ратных походах. Раскованная и уверенная посадка неопровержимо указывала на привычку много времени проводить в седле. Хладнокровие, с которым он встретил неожиданное появление стрелков, было хладнокровием воина, привыкшего сохранять самообладание в любых, даже самых опасных ситуациях.