– Нет, Редж. Она сожалела, и я много раз пытался помочь ей обрести зрение и силу, но все попытки оказались напрасными. Закон не сделал для нее исключения, и моя просьба была отвергнута. Клэр стала обычной женщиной. С того самого дня, когда она отвергла Дар, ваше предназначение друг другу утратило силу. Поэтому она забыла тебя и не ждала. И ты вправе не думать о ней. Сделанный ею когда-то давно выбор больше ни к чему тебя не обязывает.
Реджинальд долго молчал, размышляя над тем, что сказал Робин, затенив светлые глаза черными как ночь ресницами.
– Печально, – наконец отозвался он, но в его голосе послышалось упорство. – Тогда просто выполни мою просьбу. Я оставляю тебе Марианну, не препятствуя ей следовать своим путем, каким бы он ни был. Но взамен отдай мне свою сестру. Отдай не как Деву мне – ее Воину, а как обычную женщину.
– Редж, теперь я прошу тебя не настаивать и отступиться! Ради тебя самого! Клэр погружена в горе, как в кокон.
– Прошло слишком мало времени, но я терпелив.
– Ты не только терпелив, но еще и упрям! – воскликнул Робин. – Я опасаюсь не за нее, а за тебя! Ослепшая Хранительница не таит в себе опасности для простого человека. Но союз с ней Посвященного Воина грозит причинить сильный, даже неисправимый вред именно Воину – тебе, Редж! Она может ослепить и тебя, не заметив этого и не желая. Когда ты поймешь, что дарованные тебе силы и способности, иссякнут, будет поздно!
Реджинальд беспечно рассмеялся в ответ, а в его серебристых глазах Робин видел прежнее упорство добиться своего.
– В своих силах я уверен и готов рискнуть, Робин! Ты говоришь, предназначение утратило силу? Но я почему-то этого не почувствовал, достаточно мне было взглянуть на Клэр. Давай заключим соглашение: ты не станешь мне препятствовать, а я буду действовать исходя из обстоятельств, пообещав тебе, что ничем не огорчу твою сестру.
– Хорошо, – после долгого размышления согласился Робин. – Пусть все сложится так, как сложится, и – прежде всего! – как захочет сама Клэр. Она имеет право на собственные желания и свою волю.
– Ну, ты же знаешь, что иную волю я навязать ей не смогу, – усмехнулся Реджинальд, – а ты этого делать просто не станешь, даже если я тебя попрошу. А я не прошу!
Он наклонился к Дэнису, поцеловал его в лоб, и мальчик немедленно очнулся от сна. Поморгав, он с подозрением посмотрел на Реджинальда, который улыбнулся ему в ответ самой безмятежной и чарующей улыбкой.
– И все-таки я уснул не просто так! – проворчал Дэнис. – Крестный улыбается точь-в-точь как ты сейчас, когда что-то скрывает!