– Это большая помощь, государь! – ответил Лестер, отвернувшись от Робина и устремив на короля бесстрастный взгляд. – Но и я бы не смог представить, что только в одном Ноттингемшире столько людей оказалось объявленными вне закона!
– Ты решил заручиться расположением их предводителя, мой славный Лестер, позволив себе столь вольные рассуждения? – усмехнулся Ричард и в упор посмотрел на Робина. – Так что же, послужит лорд вольного Шервуда королю Англии?
Робин в ответ склонил голову и вновь гордо выпрямился, глядя Ричарду прямо в глаза – так же, как на него смотрел король.
– Государь, мои воины рады оказать вам услугу, – негромко сказал он. – Все мое ратное искусство и сама жизнь находятся в вашем распоряжении.
– А ты гордец! – усмехнулся Ричард, с интересом разглядывая Робина. – Оказать услугу кому? Королю? Так говоришь, твоя жизнь в моем распоряжении? А что если, покончив с осадой Ноттингема и глупцом шерифом, я призову к ответу и тебя самого?
Невозмутимое выражение лица Робина не изменилось, и взгляд, устремленный на короля, остался по-прежнему спокойным. Робин молча пожал плечами, и Ричард правильно истолковал этот жест. Он свидетельствовал не о покорности лорда Шервуда королевской воле, как могло показаться, а о сомнении в том, что у короля получится исполнить свою угрозу. Лицо Ричарда потемнело, глаза угрюмо прищурились. Второй из спутников короля решительно шагнул к Ричарду и твердо сказал:
– Государь! Вы передали через графа Линкольна от своего имени гарантию вольным стрелкам. В вашей власти изменить данное вами слово, но король должен стоять на страже справедливости и не отвечать на добро неблагодарностью!
Взгляд короля вспыхнул гневом, но Ричард сдержался и, искоса посмотрев на того, кто упрекнул его, проворчал:
– Только то, что тебя во всем христианском мире почитают как олицетворение рыцарской чести, граф Уильям, заставило меня проглотить твой упрек! А теперь изволь мне объяснить, когда и чем я уже оказался обязанным этому человеку? На какую неблагодарность и несправедливость по отношению к нему ты сейчас намекал в своей пламенной речи?
– Вы ему обязаны свободой, государь, – спокойно ответил граф Пембрук и посмотрел на лорда Шервуда, – а я – возрождением веры в понятия о чести и благородстве, в существовании которых усомнился, посетив Англию с поручением привезти выкуп за вас.
Выслушав ответ Пембрука, Ричард откинул голову и уже иначе посмотрел на Робина:
– Так это тот, о котором ты мне рассказывал с таким восхищением? Тот, кто позаботился, чтобы хотя бы часть денег, собираемая моим братцем, все-таки попала по назначению? И ему я обязан свободой, а теперь он поможет мне раздавить очаг сопротивления, укрепив тем самым мой трон? Но ты говорил мне, что он отказался назвать себя, сославшись, что у него не одно имя, а два и оба они известны, но одно из них неугодно моему слуху. Полагаю, что неугодное мне имя я уже знаю, а теперь хочу услышать второе!