– Доброй ночи вам обоим! К полудню ждите третьего гостя – вашего лорда, брата и супруга. Трех часов вам хватит исповедоваться и попрощаться, а потом, Вилл, мы втроем посмотрим, как истает в огне женщина, которую вы оба любите, а я ненавижу так же сильно, как и она меня. Дальше наступит ваш черед – сначала твой, позже Робина. С удовольствием буду смотреть в его глаза, когда он увидит, как жгут твои внутренности, а потом его собственные. И все для вас закончится.
– Это для тебя все закончится, а не для нас. Недолгая боль, а следом за ней – бескрайние Заокраинные земли. Там мы забудем о самом твоем существовании, – спокойно сказал Вилл, пристально глядя на Гая. – А вот ты о нас будешь помнить до конца своих дней. Когда же умрешь, то упадешь в бездну мрака и вечно будешь плавиться в крови, которую пролил за всю свою жизнь.
– Я, кажется, ошибся, заботясь о ваших исповедях, и священник вам не нужен, – усмехнулся Гай, отвечая Виллу таким же пристальным взглядом.
Он понял свою оплошность через мгновение, попытался отвести глаза в сторону, но Вилл не позволил, медленно, но неотвратимо ломая волю Гая и обращая его взгляд внутрь души.
– Мерзко, правда? – негромко спросил Вилл, пресекая попытку Гая вырваться из-под его власти. – Ничего, кроме предательств, жажды власти, зависти, желания обладать?
– Если ты меня сейчас же не отпустишь, я прикажу запереть Марианну в другой темнице! – прорычал Гай, взбешенный и тем, что увидел внутри самого себя, и тем, что позволил Виллу захватить его волю в плен.
Услышав угрозу, Вилл закрыл глаза. Гай почувствовал себя свободным и быстрым шагом вышел из темницы, взмахом руки приказав ратникам следовать за ним.
– Робин был прав: задатки у него есть! – усмехнулся Вилл, глядя на закрывшуюся за Гаем дверь. – Несколькими прикосновениями вырвал тебя из беспамятства!
– Змеиный укус – вот на что похоже его прикосновение, – шелестом отозвался голос Марианны.
Больше он не услышал от нее ни слова. Выждав немного времени, Вилл позвал ее, но она не ответила, и он понял, что она снова потеряла сознание. Он попробовал дотронуться до нее и вспомнил Гая недобрым словом: как тот и пообещал, Вилл смог дотянуться до Марианны, но самыми кончиками пальцев, для чего ему пришлось распластаться по полу, натянув цепь до предела. Но все же он дотянулся и отдавал ей собственные силы до тех пор, пока не услышал, как ее тяжелое и частое дыхание стало ровным и легким. Марианна оказалась права: на этот раз ему пришлось отдать столько, что он сам с трудом поднялся на ноги. Плечо исходило тупой болью, Вилл прижался лбом к холодной сырой стене и закрыл глаза.