А эльзасская бабушка, которая приехала к ним в Польшу, судя по всему, нисколько не пыталась утешить мальчика после смерти его мамы, своей дочери. Худая, энергичная, лицо в красных прожилках, седые волосы, очки в стальной оправе. Жак помнит, что она была очень строгая и носила на поясе связку ключей от всех запертых шкафов и чуланов. Она вела дом и железной рукой управляла слугами, которые ее боялись. По-польски она не говорила, так что ей трудно было с ними объясниться. «Она умела произносить их имена, а на всё остальное указывала пальцем».
С мальчиком она говорила по-французски и пыталась научить его немецкому, но Жак цеплялся за свой французский патриотизм – в это самое время Эльзас и Лотарингия вернулись Франции. Бабушке трудно было жить в Польше, особенно после смерти дочери, которую она ненадолго пережила. Для нее, как и для Жака, за пределами дома начинался чужой мир, отделенный от них непроницаемой завесой. Однажды ребенок застал бабушку, когда она вынула из стенного шкафа коробку с бумагами, достала оттуда фотографию Марсина Х. в молодости и воскликнула: «Как Леонтина могла влюбиться в такого человека!» Этот случай убедил Жака, что Марсин Х. не его отец. Кроме того, хотя брат и сестра тоже говорили по-французски, но с акцентом, с раскатистым «р», а у их младшего брата – произношение идеальное. Но на самом деле сын Леонтины не нуждался в доказательствах, он и так был убежден, что прав.
Вскоре в жизнь отца и всей семьи входит другая женщина; она пытается приручить Жака, но он не поддается. «Моя мачеха была красивая, масса обаяния, да и добрая… Но несмотря на все ее усилия, я упрямился». Жак признает, что прислуга полюбила новую хозяйку. «Это чувствовалось. Дети чувствуют такие вещи». И польская мачеха не терпела воспитания при помощи хлыста. После одного такого наказания Жак слышал, как она сказала мужу: «Если это повторится, я уйду».
Более теплые отношения сложились у Жака с тетей Марией, сестрой Марсина Х. Она была патриоткой и до того, как Польша обрела независимость, работала в частных учебных заведениях, чтобы давать молодым полякам польское образование, вопреки насильственной русификации. После 1919 года незамужняя тетя Мария (Жак описывает ее как строгую, но справедливую старую деву) преподавала естествознание в школе второй ступени. От родителей она получила в наследство небольшое имение довольно далеко от Варшавы, прежде там жили русские; место называлось Носков, недалеко от Калиша, тетя Мария вела жизнь gentleman farmer[6], обрабатывая землю с помощью двух наемных работников. Маленький Жак вместе с другими детьми проводил там каникулы. Тетка управляла своим маленьким царством: две коровы, две лошади, а также фруктовый сад и огород, где нашел себе применение ее талант к ботанике. У нее был красивый двухэтажный дом, службы, конюшни. Жак любил возиться с лошадьми и даже иногда садился на них, хотя считалось, что он слишком хилый для верховой езды. Он засыпал тетю Марию вопросами о природе, от которой был в восторге. Она обладала утонченной культурой, свойственной польской интеллигенции той эпохи. Владела французским, немецким, английским. Но главное, он ей доверял. Это она рассказала ему о существовании его настоящего отца, морского офицера по фамилии Росси, который умер – утонул.