– Откуда там менты?! – почти кричал Мечислав. Потом он немного успокоился и на целую минуту замолчал.
– Это было нечто, – проговорил Владимир, старательно растирая лоб ладонью.
– Мне показалось, что этот Пануриш, или как там его, считает, что это ты вызвал милицию, – встревожено проговорил Мечислав.
– Нет, конечно, нет, – слабым голосом ответил Владимир.
– Откуда же они взялись?
– Может быть увидели отсветы свечей в окнах, – предположил минчанин.
Мечик помахал головой в знак того, что сомневается в этом. Вика продолжала сидеть молча и смотреть в пол.
– Вика, ты как? – спросил гродненский историк.
– Хорошо, не волнуйся, Мечик, – ответила девушка подняв на него свои серые глаза, в которых читалось спокойствие и даже что-то вроде затаённого веселья.
Оценив тёплый взгляд своей спутницы Мечислав решил, что она действительно в порядке и слегка сбавил скорость. Сделав поворот, он проехал ещё немного и затормозил у своего дома. Выйдя из машины он открыл ворота и вернулся в салон авто.
– Сейчас заедем, – пробормотал он себе под нос, надавливая на педаль.
Загнав машину в гараж Мечика, друзья ещё некоторое время сидели молча, пока Владимир не сказал:
– Мечик позвони Фёдору, он, кажется, должен был нас страховать, скажи, что всё нормально.
– Да уж, нормально, – пробормотал гродненец и добавил уже громче. – Сейчас.
После звонка Фёдору, который был уже пьян под вечер и, похоже, даже не помнил, что его о чем-то просили, Мечислав сказал:
– Теперь пойдём в дом. Осмыслим.
Трое друзей вышли из машины и направились в дом Мечика, в окнах которого призывно горел тёплый неяркий свет. Жена историка хлопотала на кухне, а его маленький сынишка сосредоточенно крутил колёса машинки, лежавшей на огромном пушистом ковре.
– Это мы, – сказал Мечислав жене, которая улыбнулась и спросила:
– Будете чай? Кофе?
– Да-да, чай, – проговорили гости хором.
После ещё нескольких фраз с женой компания отправилась в дальние комнаты дома.
– Итак, что он там нёс, этот тип, – проговорил Мечислав забираясь на своё любимое кресло, Вика аккуратно сидела на стуле, стоявшем у окна, а Владимир стоял рядом с дверью.
– Хм-м-м-м, – промычал минчанин.
– Он сказал, что мы с Викой и есть те самые избранные, – продолжил Мечик, – но ведь это бред какой-то. Причём тут мы, если эта записка Понятовского была составлена в восемнадцатом веке. Чушь.
Вика подняла глаза вверх.
– Да, это всё выглядит каким-то комиксом, я их люблю, но самому быть героем комикса, всё-таки очень странно, – сказал Владимир, глядя на Вику, которая опустила голову и сложила ручки на коленках.