– Что вы что вы, я и не хочу её беспокоить. Зачем мне это?
Историк отвернулся от Пануриша и хотел уже приложить раковину к уху…
– Ах да. Чуть не забыл, – воскликнул Яков, – вам пригодится меч, он же тут у меня.
С этими словами Пануриш вытащил артефакт из чёрной сумки, которую держал в руках.
– Откуда он у вас? – яростно крикнул Мечик, бросаясь к Якову. – Он же был спрятан в моём доме…
– Да-да. Спрятан у вас, на чердаке, под большой коробкой. Пришлось его позаимствовать, чтобы эти литовские братья не сделали это до меня. Я-то намерен был его вам вернуть, что и делаю, а вот эти два твердолобых молодца вряд ли бы принесли его сюда вам на блюдечке.
– Вы залезли в мой дом? Выходит, вы опять залезли в мой дом! – яростно прохрипел Мечик.
– Ну да, пришлось, – ответил Пануриш, криво ухмыляясь.
– Не проще ли было сказать мне о том, что за мечом охотятся? – спросил Мечислав, еле сдерживая себя от того, чтобы бросится на ненавистного ему человека с седыми волосами, который запросто рассказал о том, как обворовал собственный дом историка.
– И чтобы вы сделали? Может быть взяли меч с собою? И в путешествии его бы украли два братца. Я доверяю только себе самому, поэтому надёжнее было поддержать его у себя, – ответил Пануриш, уверенно глядя на своего молодого собеседника.
– Ладно сейчас не до того… Я ещё разберусь с вами после! – сказал историк.
– Сильно в этом сомневаюсь, дорогой пан Мечислав, – процедил Пануриш, снова криво ухмыляясь.
Мечик вернулся на нужное место, а затем приложил раковину к уху. Шум… и отдалённые голоса… Всё как обычно… И вот, тысячи отголосков сложились в одно слово: «Проснуться». А затем Мечислав услышал в собственной голове всю фразу из всех трёх слов: «Пришло время проснуться».
– Пришло время проснуться, – почти шёпотом повторил в слух Мечик, и в ту же секунду Пануриш вскинул руку…
– Свершилось, свершилось! – яростно закричал Яков и меч в руке гродненского историка загорелся ярким пламенем. Всё вокруг залил белый свет. Пануриш захохотал, а часы на башне Фарного костёла пробили три часа.
Неожиданно рядом с гродненцем возникли бабочка, сокол и кабан, святящиеся изнутри яркими огнями. Последним, что увидел Мечик, были поражённые лица Владимира и Вики и туманный образ старой женщины, стоящей немного в отдалении.