Привет из Чикаго. Перевод с американского на русский и обратно (Фонштейн) - страница 15

Я с упорством идиота каждую весну подсаживала свежие кусты роз, но они в тот или иной день уничтожались оленями. Наконец (мы не очень ориентировались в огромных американских хозяйственных магазинах) Юра нашел почти прозрачную рябицу, которой можно было огородить один из «розовых» уголков. Но в целом сельскохозяйственная часть жизни в Огден Дюнз нас не радовала: участок окружали прекрасные ели, но дюны по определению состоят из песка, и сочетание глубоко песчаной почвы, куда моментально исчезали тонны привезенной нами органики, с преобладающей тенью от высоких елей приводило с вырождению всех моих саженцев. Я тайком перевозила через границу саженцы смородины из Москвы, покупала их по каталогам в местных оранжереях, но красная смородина давала обильные ягоды размером с бисер, а черная вообще практически ягод не давала.

А потом еще появились и еноты: трогательное отношение американцев к дикой природе оборачивается полной их перед этой дикой природой беспомощностью. Юра пошел к нашему полицейскому (у нас был дежурный пункт на въезде) советоваться. Тот выдал ему большую клетку-ловушку:

– Лови, приноси. Я при случае буду отвозить их миль за пятьдесят, больше я ничего не могу делать.

После седьмого принесенного Юрой енота (поместному «ракуна») тот сдался:

– Возите сами.

Еноты в результате постепенно исчезли, но успели заметно попортить газон на заднем дворе, где мы устраивали ежегодные сборы всех друзей и сотрудников моей группы из разных стран.

Время шло, прошло двенадцать лет, как мы въехали в этот славный дом, за год до этого я отметила свое семидесятилетие и через год попросила освободить меня от функций руководителя группы (что аналогично позиции заведующего лабораторией). Пару лет перед этим меня вдруг избрали в эксперты АрселорМиттала (в числе шести на полторы тысячи исследователей в разных странах компании), так что у меня возросло число командировок с посещениями разных лабораторий во Франции и Бельгии в соответствии с новыми обязанностями научного советника. Юра иногда ездил со мной, но в целом жизнь стала достаточно утомительной.

Где-то впереди (как оказалось, через пять лет) виделась жизнь, свободная от работы. И стало ясно, что Огден Дюнз с замечательным домом и близким пляжем на озере Мичиган не рисует нам приятных перспектив. С одной стороны, дюны заведомо определяли холмистый рельеф, и подъем к берегу озера давался мне все с большим трудом, как и вообще любые (и желательные для моих суставов) прогулки в этом городке. Во-вторых, можно было представить некое время, когда мы не сможем водить машину, а из нашего милого уединенного поселка до ближайшего продовольственного магазина восемь километров. И кроме того, тишина и уединенность прекрасны после утомительного рабочего дня, а если наслаждаться этим каждый день годами, то как минимум это предсказывало скуку. Если бы можно было заняться садом-огородом, но здесь и это не светило.