Оттянув саблю, опущенную после удара, он снизу поразил нападавшего алебардщика в пах, потом выпрямился и крест-накрест, дважды рубанул мунтянина, будто мстя за свою невнимательность и самоуверенность.
Теодорик опустил подставленную под удар алебарды саблю и кивнул княжичу головой в стальном шлеме. Александр прокричал «благодарю», но в грохоте сабельного боя Теодорик его, конечно, не услышал. Он рубил налево и направо, налево и направо, мерно, методично как косарь, делающий свою работу. С утра и до вечера. От рождения и до смерти. Просто выполняя некую миссию на Земле. Разве виноват он, что его миссией стало убийство себе подобных? Разве Тео так решил? Или это Бог?
Александра уже тошнило от густого смрада человеческих внутренностей, крови и мозгов. Он пресытился бойней. Трупы врагов не доставляли ему радости. «Кто эти бедные люди? Почему они идут на смерть ради чужого дела? Разве им не всё равно, кто сидит в Тырговиште: Бассараб или Радул? А мне не всё равно? Зачем я здесь?».
Александра опять окружили враги, и тогда его обученный конь совершил высокий прыжок, «каприоллу», во время которого сильно бил копытами, находясь ещё в воздухе. Под конём возникло свободное пространство, так как пешие мунтяне стремились убраться подальше от опасных ударов копыт. После "каприоллы" конь, приземлившись, молниеносно совершил на задних ногах полный разворот – пируэт – и, устремившись в образовавшуюся брешь, вырвался из окружения.
Остатки турецко-валашских войск бежали. Их преследовали конные отряды молдаван, но Александр и Теодорик отъехали в сторону, сняли боевые рукавицы, шлемы и, сойдя с коней, опустились на мокрые от дождя, гниющие листья. Сильный ветер бросал в разгорячённые лица пригоршни брызг.
– Спасибо тебе за помощь, – сказал Александр.
– Это мой долг, защищать тебя, княжич. Но в следующий раз будь внимателен. Всё древковое оружие: алебарду, топор, чекан, молот, булаву, косу нельзя пропускать через защиту. Их надо брать на щит, отбивать саблей или уклоняться, пуская удары вскользь по броне. Доспехи могут не спасти от оглушения.
– Я это понял. Вот только щит мне мешает, тем более, когда в нём торчит куча стрел. Возьму в левую руку дагу или булаву. А поводья брошу: буду управлять конём ногами.
– Пусть лучше куча стрел будет в твоём щите, чем в доспехе. И ещё я заметил: ты рубишь врагов серединой сабли. Клинок может застрять в кости, тогда ты останешься без оружия. Боевая часть рубящего оружия – на расстоянии длины пальца от конца.
– Спасибо, я помню, но в азарте боя забыл многое, чему ты меня учил.