Он долго смотрел на меня, отчего год назад у меня определенно воспламенились бы уши. Но это первый раз… первый раз, когда кто-либо настолько понимал меня без слов.
– Конечно, – сказал он и помедлил. – Ты уверена, что справишься?
– Да, – кивнула я и дернула вверх плечами. – У меня нет выбора.
Он усмехнулся на мое нелепое движение.
– Ты всегда была сильной, знаешь это? И когда я говорил, что попрошу, я не имел в виду небо, – он помолчал, но потом, очевидно, отбросил эту мысль, потому что помотал головой. – Неважно, – Весен улыбнулся. – Я рад, что ты в порядке.
– Спасибо, Маджи, – кивнула я, – спасибо. Эм, я возьму еду, ладно?
Я зашла в кондитерскую, потому что иначе совершенно бы забыла, зачем стояла здесь. Воздушные булочки. Эльвидорское мучное нравилось девушкам Балуги, и мне захотелось его попробовать, тем более по приемлемой цене. И мне надо было отвлечься. Я смутно надеялась, что Маджи не будет у магазина, когда я выйду, – хотя одновременно в голове витала мысль, что я этого настолько же сильно не хочу, – но он по-прежнему стоял на улице, отступив в тень крыши.
Не рассчитав белизну светила, я неосторожно наткнулась на лунный луч, ударивший мне в глаза похлеще прямого солнца.
– Что такое? – вышел навстречу дух.
– А, – отмахнулась я, загораживая глаза. – Совсем луна достала. У тебя такого не было? – попыталась я свести все к шутке.
Но Маджи поднял глаза к небу и, что неудивительно, спокойно посмотрел на бледную.
– Это не совсем нормально, – перевел он взгляд на меня. – У тебя есть тот, кто защитит тебя от нее?
– От луны? – изумилась я. – Избавит от света?
– Да, избавит от света, – поправился Весен. – Это вредно для кожи.
Он неожиданно поднес руку к моей щеке, но не дотронулся пальцами на миллиметр. Я не двигалась, потому что в этот момент его лицо было очень сосредоточенным.
– Хотя с этим, похоже, все в порядке, – сказал он и убрал руку. – Никто не посмеет навредить нашей зимней принцессе. Ты все такая же. Неприступная, – парень снова поднес руку к моему лицу и уцепился за выбившийся локон. Мне показалось на мгновение, что говорит он не со мной. – И яркая, – он не отводил взгляд от меди. Будто запоминал. – Не меняй их. Они по-прежнему тебе очень идут.
Маджи окутал меня изумрудностью глаз, и я успела заметить… печаль?
И почувствовала, что вспомнила о том же самом.
– Зима не самое приятное время года, – возразила я.
Он убрал руку.
– А я хотел бы быть зимой, – сказал и оглянулся в сторону порта. – Тебя проводить?
– Спасибо, – помотала я головой, отстраненно подумав, как Маджи догадался, куда мне надо идти. – Я сама.