Удивительно, но здесь была зелень – хотя большинство птиц предпочитало ее игнорировать и вить гнезда на крышах, в расщелинах между ними, под ними и на выходе печных труб, предупреждая таким образом естественный выход дыма из домов. Растительность, в основном, была в собственных садах или оранжереях половины жителей, сосредотачиваясь в юго-восточной части города.
Именно в эту сторону мы и направлялись, поминутно ловля на себе взгляды прохожих. Здесь было люднее, чем в Валыне, насколько я могла судить по скудным воспоминаниям. Причем, если там преобладала однотонная коричневая или темно-серая покраска одежды, то здесь моему глазу представился целый спектр видимых цветов. Риден объяснял это популярностью местных торговцев, чему у меня не было причин не верить.
Мы остановились в конце главной дороги, чтобы уже на своих двоих свернуть в узкую улочку. Риден попрощался с возничим (хотя он упорно называл его «возницей», но я так и не поняла, в чем разница), дал ему что-то из сумки – мальчишка сразу подобрел лицом, и кивнув нам обоим, отправился восвояси.
Осмотревшись, парень указал на один из шести проходов в восточную часть города, и мы побрели между домами. Пригревающее солнце – вопреки уверениям Ридена, в пути мы пробыли не меньше пяти часов – распалило мой жар, и я слабо шутила, что теперь на моем лбу можно приготовить земную яичницу.
Парень не прочь был взять меня на руки, но камни на мощеной мостовой так неожиданно выпячивали бока, что это грозило разбитыми носами нам обоим, так что ему приходилось просто поддерживать меня при ходьбе. Улочки изгибались подобно игривым змеям: мы то выходили на широкую, с пятачком света, площадку, то снова углублялись в петляющие коридоры домов.
Наконец, трехэтажные постройки сменились маленькими домиками, и мы остановились около одного, аккуратно пристроившегося в ряду таких же низеньких зданий. Отличала его фиолетовая покраска стен, а некоторые бревна – это было единственное деревянное здание в округе – хаотично были окрашены в ядовито-зеленый. С крыши свисала вывеска с изображением пухлого котла.
– Вот мы и на месте, – с ноткой торжественности произнес Риден и помог мне прислониться к косяку двери. – Потерпи немного, она сможет тебе помочь.
Он сбросил сумку, оправил на себе одежду, прилизал (попытался) бело-серые волосы, – я молча смотрела на его прихорашивания – вздохнул и перекрестился – и наконец постучал. Вышло достаточно тихо, так что я не была уверена, что хозяин расслышит, но почти сразу изнутри послышался стук каблуков, и через мгновение дверь круто распахнулась внутрь, так что я еле удержалась на ногах.