.), и я носила 18-й размер (
58-й размер – Прим. перев.). Мои свободные джинсы были 20 размера. Естественно, я была недовольна своим телом и не могла выносить мысль о том, что люди будут смотреть на меня и судить меня. Я очень часто платила (давала взятку) кому-то со станции, чтобы вместо меня к публике вышел кто-то другой и выступил за меня. Подобным извращенным способом я защищала репутацию станции. Мне казалось, что я не слишком хорошо ее представляю, потому что выгляжу так, как выгляжу.
Я делала все, что было в моих силах, чтобы оставаться в тени, и я готова была пойти на что угодно, чтобы не попадать в камеру. Я была готова карабкаться по ящикам и кабелям, чтобы только обойти любую камеру, даже если знала, что она выключена. Из-за этого желания не быть на виду мне было сложно выполнять свою работу – потому что когда вы занимаетесь продвижением, вы всегда должны быть на публике.
Я часто уносилась мыслями в свой воображаемый мир, в котором я была другим человеком. Я была худой, симпатичной и привлекательной. У меня были воображаемые бойфренды, и мне было очень весело в кругу моих воображаемых друзей. Я стала вести себя так, чтобы свести разговоры с людьми до того минимума, который позволял мне выполнять мою работу – а затем снова возвращалась в свой воображаемый мир. Недавно я нашла несколько своих фотографий того периода и показала их маме. Она посмотрела на эти фотографии и сказала: «Тогда я и не замечала, как сильно ты поправилась. Как я могла этого не видеть? Я думала, что с тобой все в порядке».
Но я знала, что это было не так. Моя мама – нутрициолог. Я не хотела, чтобы она представляла меня всем как свою дочь, потому что мне не хотелось, чтобы ее друзья говорили: «Лучше взгляните на свою жирную дочь. Ясно, что у нее проблемы со здоровьем». Я знала, что у меня проблемы, знала, что выгляжу отвратительно – но предпочитала игнорировать это и притворяться, что меня нет.
Моя мама интересуется всем, что попадается ей на пути – метафизика, гомеопатия, натуропатия. Она много читает и часто ходит на разные семинары. У нее было свое радиошоу, где она брала интервью у людей, которые занимались тем, что ей было интересно. Я познакомилась со многими из этих людей, и многие из них предлагали «починить» меня, чтобы приписать себе честь за мою трансформацию. Они хотели возвести меня на пьедестал и сказать: «Посмотрите, чего я добился! Разве она не великолепна?». Но я относилась к этому так: «Как вы можете говорить обо мне? Я – дерьмо. Я – пустое место». И в то же самое время я знала: я – не пустое место. Как и каждый из нас. Но меня бесило, что они хотели меня изменить, чтобы приписать себе эту заслугу. Я сопротивлялась этому как могла.