Мы встаём, чтобы уйти, и, если Хантер и раздражён тем, что приходится так долго
ждать, он не выражает этого. Все встречи должны быть одобрены и организованы
президентами клубов. Очевидно, Мейсон сомневается, стоит ли собирать клубы, учитывая, что мы никогда не ссорились с «Душами». Если мы пойдём по неверному пути, у нас может появиться враг, который нам не нужен.
По большей части другие клубы держатся от нас подальше. Бирмингем — наша
территория, и мы делаем всё возможное, чтобы сохранить город в безопасности. Мы
ездим патрулировать по всему району и помогаем местным предприятиям, когда
двусмысленные банды или мошенники пытаются доставить им какие-либо неприятности.
Мы даже проводили общественные субботники и охранные мероприятия — за разумную
цену, конечно.
Проблемы могут возникнуть только когда другой клуб вторгается на нашу
территорию, или, когда одному из других отделений нужна наша помощь. Мы можем
работать на стройке и иметь хорошие отношения с жителями этого города, но мы не
боимся испачкать руки.
— Две недели, — ворчит Хантер, когда мы подходим и садимся за барную стойку.
— Это чушь собачья.
Сегодня работает Элли, поэтому она подходит и протягивает нам по пиву. Она
задерживается на мгновение, прежде чем спросить, может ли она принести нам что-нибудь ещё. Я жду, что Хантер ответит ей, но, когда он не отвечает, я говорю ей, что мы в
порядке, и она продолжает пополнять бар и холодильник.
— Она спрашивала о тебе на днях, — говорю я, кивая в сторону Элли.
— Кто? — хмурится он.
— Элли, ты тупица, — отвечаю я со смехом. — Ты серьезно пытаешься сказать мне, что не видишь, как она ведёт себя рядом с тобой?
— Она из семьи Уэсли. Ты же знаешь правила.
— А Уэсли мёртв. Иногда я думаю, что это долбаное дерьмо, что Мейсон заставляет
нас придерживаться этому правилу. Трудно найти кого-то, кто примет клуб. Как правило, единственные люди, которые знают о том, что мы делаем, — это семья. Мы не
привлекаем посторонних, если не считать случайных людей, да и то, это редкость.
Хантер изучает меня, и я знаю, что, вероятно, сказал слишком много.
— Это для безопасности клуба, — напоминает он мне. — Нам всем полезно знать, что наши семьи в безопасности. Что мы заботимся друг о друге, не переходя черту.
— Ты не переступишь черту с Элли, — замечаю я. — У неё не осталось семьи, с
которой можно было бы поспорить.
— Честно говоря, я ненавижу, что она ошивается здесь так же сильно, как я