— Все в порядке? — спросила она. — Ты заперся в комнате, а Векс не вернулась. Мы все волновались.
Волновались? Они волновались за него? Никто, кроме Лауры о нем не волновался.
Даже родители. Как безжалостные и квалифицированные воины, ипсалимы подходили к воспитанию методом «естественного отбора», что Зубал отверг, когда Лаура стала все хуже и хуже учиться и тренироваться. Постепенно, их братья стали ее сторониться, а Зи оставался рядом, помогал, чем мог, обманывал, если нужно было, чтобы удержать ее от изгнания с Небес.
Но когда собственная семья бросила ее, как чертову раненную лошадь, он не смог ее больше защищать. Он боролся, как черт, пока все его кости не оказались сломанными, а кожа почернела от огня, но Лауру забрали те, кому они доверяли больше всего.
— Все нормально, — солгал он. Все даже близко не нормально. Каждый удар сердца приносил боль, словно оно не знало, ради чего качает кровь. Зубал не чувствовал этого с момента смерти Лауры, но сейчас было хуже, потому что любимая женщина жива. Просто она не его.
— Зубал, — начала Лиллиана, направляясь во внутренний двор с фонтаном, — что произошло между тобой и Векс?
Последние два дня пьяного угара он считал, что размолвка произошла по вине Векс. Но сейчас, когда в голове прояснилось, а по венам потекла кровь, а не алкоголь, начал осознавать, что виноват он сам. Виноват сам во всем. От унижения кожа стала неуютной.
— Я налажал, — признался он, отчаяние сквозило в каждом слове. — Я ожидал, что она будет чем… кем-то, но она не такая. А затем я отверг то, кто она.
Лиллиана протянула руку, чтобы погрузить пальцы в воду, пока они проходили мимо фонтана.
— Когда я пришла сюда, ждала того же самого от Азагота. Думала он чудовище.
— Помню. — Он покосился на нее. — Но он чудовище
— Был им, — согласилась Лиллиана. — И в некоторых аспектах все еще им остается. Но в моем случае, я знала, во что ввязываюсь, и отвергла его, потому что не дала шанса. — Она остановилась и обернулась к Зубалу. — Ты дал Векс хоть один шанс?
Его затошнило, потому что он не дал. Он судил на основе воспоминаний, окрашенных слепой любовью и виной. Такой огромной виной. Зи всегда винил себя за то, что не смог защитить Лауру от изгнания, потери крыльев, насилия. А затем, когда вновь ее обрел, настаивал на том, что Векс не Векс вовсе. Думал, что если смог бы прорваться сквозь внешнюю Векс, то добрался бы до внутренней Лауры. Он хотел, чтобы она была тем милым ангелом, которого он любил, потому что если бы он ее вернул, смог бы загладить вину, которую почти век таил в себе. Он и правда хотел стереть Векс, как она и говорила.