— Чёрт возьми, — выдохнул он и полез в карман за мобильником. Он точно выкинет эту штуковину, если она так и будет продолжать мешать ему. Лена широко раскрыла расфокусированные глаза, и раскраснелась, и да, она готова была к нему.
Он злобно зарычал, отступая и глядя на текстовое сообщение.
«В «Гладий». Живо».
— Что… — Она сглотнула. — Что такое «Гладий»?
— Не твоё дело. — Неудовлетворение и раздражение из-за того, что небрежно позволил Лене увидеть сообщение, придали остроту его голосу. Он сунул телефон в карман и постарался не обращать внимания на обиду в выражении её лица, потому что если она настолько чувствительна, что пара резких слов задела, она не продержится и недели в этом клубе.
Однако реальность этой мысли не остановила его от желания заключить её в объятия и извиниться. Какого чёрта ему так хочется извиняться и быть настолько трогательным? Это сострадание выбили из него на арене, так почему же внезапно возникло желание защитить эту женщину, будто она всего лишь потерянный детёныш?
— Ну, — резко сказала она, — можешь идти к чёрту.
Он моргнул.
— За то, что велел тебе не лезть не в своё дело?
— Нет. За то что, как идиот, сказал об этом.
Ну и ну. У тигрицы были коготки, но как бы ему ни хотелось увидеть, насколько они остры, нужно идти.
— Иди домой, Владлена. Приходи завтра в семь, форму выдадут.
Она пробормотала себе под нос несколько ругательств, и он, пряча улыбку, вышел из кабинета. Да, у неё определённо были когти, и он не мог дождаться, чтобы она вонзила их в него.
Сердце у Лены колотилось ещё долго после ухода Нейта. Что-то в нём одновременно пугало и возбуждало, и это безумно нравилось.
Она так долго жила под защитой отца и ближайшего окружения, что выбираться из дома одной просто невыносимо. Тот, что она преуспела в первой части своей цели — устроилась на работу в «Жажду» — огромное потрясение. Это её первое самостоятельное дело. Конечно, не этого она ожидала, но, по крайней мере, отец не дёргал за ниточки, чтобы доставить её сюда.
Она вернулась домой и связалась с Призраком, дав понять, что в безопасности. Потом легла спать, несмотря на всё хорошее, сон был беспокойным, она ворочалась, и мысли постоянно возвращались к Нейту. Она никак не могла стереть пряный мужской аромат, не могла забыть, ощущения его кожи под пальцами или мягкость его губ. И не в состоянии была стереть из памяти его великолепное лицо и тело. А ещё она не могла избавиться от мучительного чувства, что Нейт каким-то образом причастен к смерти Вона, и что-то подсказывало, что визитки на столе и сообщение в телефоне — ключи.