Она смотрела на него стеклянными глазами. Хокин понял, что она так же, как и он ошеломлена. Аврора так много пережила за последнее время, и добавить ещё… чёрт.
— Ты говорила, что давно не занималась сексом. — Она кивнула, и Хокин продолжил, стараясь говорить спокойно, а не испуганно. — Возможно ли, что у твоего вида беременность дольше? Я слышал, что некоторые демоницы держат сперму в своей утробе годами, а затем оплодотворяются. А другие…
— Нет, — резко прервала она его. — Всё происходит не так. Вейдьмы, в большинстве, похожи на людей. — Она посмотрела на руки. — За исключение ногтей, которые становятся серебряными.
— Уверена… — Он сглотнул, растягивая время, но это не помогло. — Уверена, что я отец ребёнка?
Она вытаращилась на него.
— Уверена, Хокин.
Ноги отказались удерживать вес, и Хокин опустился на матрас. Он никогда не задумывался о детях. Ведь впереди были сотни или даже тысячи лет до его вознесения. Лишь после этого он мог найти себе пару и оплодотворить её. А его случай не просто неожиданность… Он беспрецедентный.
А Хокин и без того в куче неприятностей. И это станет крышкой в гробу его бытия Мемитима. Его лишат сил и оставят жить в человеческом мире всю вечность.
Человеческий мир. Где Аврора. И его ребёнок.
Может… Возможно, всё не так уж плохо.
— Слушай, — сказала она, когда закончила собирать вещи. — Я многое узнала о Мемитимах от тебя, Сюзанны и Лиллианы, и остальные поняли, что для тебя это очень-очень плохо. Никто не должен знать, что ты отец…
Он даже не понял, как оказался перед Авророй, положив ей руки на плечи и смотря в глаза.
— Этого, — прорычал он, — не будет. Я рос без отца, и никогда не позволю своему ребёнку расти без меня. Мы разберёмся, Аврора. Всё может пройти тяжело, пока не устаканится, но мы справимся.
В её глазах заблестели слёзы, и, проклятье, он не сможет пережить, если она заплачет. Он медленно опустил голову и прижался к её губам, позволяя Авроре решить, чего она хотела. Желала ли ответить на поцелуй? Хотела ли самого Хокина?
У него быстрее забился пульс, пока он ждал, что поцелуй перестанет быть пассивным. Ему нужна её страсть, которую видел прошлой ночью. Страсть к жизни и всему прочему.
Ничего. Она стояла неподвижно, держа спину прямой, а пульс в вене на виске бешено бился.
«Пожалуйста, Аврора».
Он сильнее надавил на её рот, проведя языком по соединению губ, и, наконец, она ответила. Со стоном прижалась к нему, обняла и открылась для поцелуя.
Всю свою жизнь он только этого и ждал, хотя и не подозревал о таком. Он жил во имя долга, а не ради себя, и впервые понял желание Сюзанны жить полной жизнью и интересами за пределами Шеул-Гра.