С этими мыслями Вигго доехал до Чапел-Хаус и выйдя из кареты, медленно пошел к дому, задумчиво откидывая камешки из-под ног своей дорожной тростью.
На следующий день, во время ланча Вигго заметил, что лакей Джонс, подающий блюда, выглядел бодрым и живым, а его нога выглядела совершенно здоровой.
– Скажите, Джонс, – обратился Вигго к прислуге, накладывая себе заливного угря и не забывая про мясной пирог, – Ваша нога уже в порядке?
– Сэр? – Лакей был удивлен, по крайней мере так показалось Дарингу.
– Ну да. Нога. Несколько дней назад Мэри подходила ко мне и говорила, что вы захворали с ногой?
– Ааа! Нога! Да, сэр! Все в порядке! Спасибо, сэр!
– Ну и хорошо! Тогда ответьте мне, Джонс, была ли у мистера МакДауэлла племянница и куда она подевалась?
– Извините, сэр. Я не знаю ни о какой племяннице. Еще раз извините.
– Ну хорошо, а как к Вам относился сэр Уильям? Вы ладили с ним?
– Да, сэр. Он был очень хорошим и добрым хозяином. Благодаря ему я имею право на пожизненную службу в этом доме.
– Понятно. Вы не могли бы пригласить ко мне в кабинет Мэри. Сразу после ланча?
– Конечно, сэр.
– Вот и отлично. Ну, где там мой десерт?
Даринг ел черничный пудинг и размышлял как такое может случится, что миссис Госсип говорит ему про племянницу, кстати, как там ее имя, а лакей, долгое время служащий хозяину, ни сном ни духом не ведает про нее. Да и сам лакей, судя по всему, слегка привирает. Небось, загулял с маленькой бутылочкой эля или даже двумя, а теперь делает вид, что в порядке. А может не обошлось и без служанки. «Да, очень интересный мне достался дом, а его обитатели еще интереснее».
После обеда он прошел в кабинет и занялся разбором своих бумаг, которые привез с собой из Лондона. Он сидел над контрактами, выписками, ордерами и письмами, размышляя правильно ли он поступил, убежав из столицы и не закрыв вопросы по продаже ценных бумаг со своими главными клиентами. Возможно, нужно было остаться и выплатить Сэдрику и Пуберту все, что у него есть, но тогда он остался бы без штанов и пришлось бы снова идти работать в галантерейный магазин. Но сейчас, когда на Англию надвигалась отвратительная, грязная, беззубая старуха с черным платком на костлявой голове зовущаяся безработицей, он понимал, что вряд ли кто-то предложил бы ему место в магазине. В лучшем случае он мог пойти по стопам своего отца и начать собирать мусор для его дальнейшей переработки. А можно было сразу устроиться в работный дом потому что платить за съемную квартиру в центре города у него точно не хватило бы денежных средств. Внезапно он почувствовал резь в животе и подумал, что неплохо было бы попросить лакея Джонса принести ему желудочных порошков.