– При свидетелях?
– Конечно при свидетелях. Возьмём двух пассажиров, напишем протокольчик, а там и посмотрим, чего это вы из Берлина везёте.
– Не н-н-надо, я вам лучше так п-п-покажу, хорошо?
– Договорились, но учтите, если вы везёте что-то запрещённое, тем самым подрывая стабильность и нравственность Советского Союза, я буду вынужден действовать самыми грубыми методами, – грозно, без прежней улыбки, сказала Волков.
В этот момент в разговор вмешалась стюардесса, которая подвезла столик на колёсиках. На нем стоял графин с водой, стограммовый стакан с вермутом, несколько бутербродов на белой тарелке и тройка малосольных огурчиков.
– Вот, товарищ Волков, как вы просили, – сказала девушка и учтиво улыбнулась.
– Благодарю вас, очень приятно.
– Я могу идти?
– Да, конечно! Спасибо!
Соседка подумала, что ей очень повезло. Она прикрыла глаза, сделав вид, что спит.
– Так на чём это мы остановились? – сказал особист, выпив залпом вермута и закусив огурцом.
Мужчина, который усмехался над ним, широко разинул рот и уставился на шикарный стол. «Кто же это такой, что перед ним так бегают?» – подумал тот.
– Ах да, сумка, точно!
– Показывайте, показывайте…
Когда женщина достала содержимое, у Волкова чуть не вылетел от смеха бутерброд изо рта. Он сдержался, прожевал колбасу и сказал:
– Значит, Нина Фёдоровна, летите спекулировать? Чего это трусы такие странные? Узковатые. Кто такие носить то будет?
– А это мода у них там такая, товарищ Волков. Говорят, мужчины безума. Может быть и у нас полюбят.
Женщина положила огромную стопку нижнего белья обратно, начала застёгивать молнию, но её остановил внимательный оперсотрудник.
– А вон там, в углу? Что там было? Сами всё покажите, или мне смотреть?
Спекулянтка нехотя достала связки упаковок с чулками разных цветов: бежевых, чёрных и белых. Волков усмехнулся, доел последний бутерброд и сказал:
– У вас, я погляжу, весь набор! Что будем делать то? Везёте бельё для перепродажи, нехорошо… Считаете, что советский социализм не даёт трудолюбивому гражданину носить хорошее отечественное бельё?
– Так вы ж сами…
– Что я? Спекулянт?
– Плащ то у вас не наш. Немецкий. Социализм не дал хорошего плаща?
– Ещё и спорите. К вашему сведению, в Германии я находился долго, и ходить в старой одежде мне было не к статусу. Кстати, по прибытию в аэропорт, вы будете переданы в руки милиции, пусть они с вами разбираются. Я уже устал от вашего скользкого характера. Могли бы поблагодарить. Для оперсотрудника КГБ я с вами слишком учтив.
– Спасибо вам, – грустно ответила женщина, поняв, что дело запахло жареным.