– Ник! – странным, зазвучавшим отчаянным аккордом вначале и, словно внезапно и резко погасшим на выдохе голосом, окликнул его Эдвард.
– Да, – обернулся Дорин, и выжидательно посмотрел на приближающегося к нему Эда Миллера, который, подойдя, остановился возле своего приятеля и выглядел крайне растерянным:
– Ник, – снова повторил он, и замолчал, словно сам не верил в то, что собирался затем спросить, – ты так и уйдёшь… – наконец произнёс он, – не сказав ни слова? Ник, мы ведь друзья, мы провели шесть с половиной месяцев бок о бок на одном корабле, а теперь ты спокойно вешаешь сумку через плечо и уходишь даже не попрощавшись?
Николас Дорин, высокий блондин, уже одетый в ярко-голубой полуспортивный костюм, который удивительным образом шёл к его василькового цвета глазам, посмотрел на Миллера каким-то отстранённо-доброжелательным взглядом, словно не до конца узнавал:
– Прости, но ведь мы, кажется, – он взглянул на часы – уже ровно пятьдесят четыре минуты, как совершенно свободны, так? Ты ведь слышал, что говорил наш капитан и руководитель проекта в центре? – он похлопал Эда по плечу, и тот почувствовал прикосновение твёрдой и плоской, как металлическая пластина ладони, – Впереди двухмесячный отпуск, который мы заслужили, забыл? Извини, конечно, но я не мог позволить себе тратить время на нелепые ритуалы вроде прощания, хотя бы потому, что через два часа мой самолёт.
Эд смотрел на него и совершенно не знал, что сказать. Вроде бы перед ним Николас Дорин, его лучший друг и коллега, которого он знает около пятнадцати лет, с начала их совместной работы в ММО. Более того, они дружат семьями. И в то же время это не он. Ну не он! Его друг просто не мог бы вести себя подобным образом. Эд помотал головой: прежний Ник ни за что не смог бы забыть, что возвращались домой они всегда вместе, поскольку их города находились всего в часе езды друг от друга.
– Что с тобой, Эдвард? – безучастным голосом спросил Ник, – Тебе нехорошо?
– Чёрт возьми, Ники, это тебе нехорошо… Постой, – вдруг резко вскинул он кудлатую, растрёпанную голову, – как ты меня назвал? Эдвард? – он отступил на два шага и, прищурившись, посмотрел на Ника, – ты никогда в жизни так меня не называл, наоборот, всегда смеялся, когда этим полным именем меня называла твоя бабушка Генриетта. Дорин всё также, с необъяснимой безмятежностью смотрел на него:
– Но ведь так тебя зовут, верно? Эдвард Миллер… Не понимаю, что тебя смущает? И причём тут моя бабушка? И эти детские воспоминания? Ты просто устал приятель, оно и понятно… Мы все устали…