Вдруг, он неожиданно крикнул:
–Пора! – и побежал к деревянной тумбочке, схватил в спешке лист бумаги и, к счастью, целый карандаш. После чего, улёгся на диван, дабы было мягче и вновь заговорил сам с собой.
–Пускай, боится детвора, пусть я буду для них тем, чьё отражение зла они видели, я покажу им смысл мечты, что значит, стремясь к цели, не боятся потерять своё прогнившее тело. На худой конец, пусть я стану для всех падшим ангелом, но только через годы моя цель будет иметь великое значение. А пока, вперёд!
Усевшись на скрипящий диван, который мог отвлекать от мысли. С лица не сползала улыбка. Ярость и огонь в глазах, желание быть всем в этом мире и верить, что ты можешь стать тем самым, кто делает это для всех. Понимая, что тебя не поймут.
Он обладал очень непонятным характером, его нельзя было назвать двуликим, но всё говорило об обратном. Загоревшись идеей, его добрая мантия внезапно сменилась, лицо стало более загадочное, то ли с долей какого-то зла, то ли желание быть услышанным. Проснулся добрый эгоизм, ведь если Сотворитель что-то и делал, то делал для себя. А в это же время, он терпеть не мог людей, что наплевали на всех и живут в своё удовольствие.
Стал писать планы, чертежи, перестал быть попрошайкой и понемногу, изредка, начал воровать еду из магазинов. Это привлекло уважение и взгляд таких же «потерянных» ребят со двора, которые, не просто познали всю боль и печаль в жизни, а ещё желают пройти через это другим. Они считают, что каждый должен познать тот ад, который даже не снился. Взрослые стали называть его безумцем, хулиганом и за считанные дни, он, перевернул мнение о себе.
Из спокойного, тихого и дружелюбного мальчика, он, сам того не подозревая, превратился в эгоиста из-за своих страхов, страданий и редких слёз. Он стал Сотворителем страшной идеи, кричал ночами, устраивая план, не спал по трое суток. Мальчик сам, без чьей-либо помощи, стал сдерживать себя в цепи. Но однажды, его впервые навестили гости и испугали внезапным стуком в дверь…
-А? Кто там? Родителей дома нет. – парень испугался и спрятал всё, что успел нарисовать, за диван, перед этим он привёл себя в порядок.
– Хей, Отчаянный! Мы пришли по твою душу, хех, мы не раз замечали тебя и твои ловкие руки, да и ты не похож на всех этих блатных, счастливых мальчиков. Может это… Как его, ну, впустишь гостей в дом свой, чаем напоишь, ну и…
–Тише! Это… Это вас не касается! Ну может только чуть-чуть, а с чего это я могу вам доверять? Может вы крысы, что проникнут внутрь души, а потом меня предадут, а я и поведусь как наивный мальчик? Где гарантии, что вы не такие же, как все те люди, что смотрят на нас, как на низший слой?