Этим чем-то оказалась обыкновенная ракетница.
– Серьёзно? – с насмешкой спросил Брэдли.
– Есть идеи получше? «Галлей» застыл в космосе так, чтобы с него было видно место посадки. Может, Кармене и увидит искры.
– Не факт, но ты прав, тёзка: всегда стоит попробовать.
После пары выстрелов зелёными и красными ракетами космонавты продолжили осмотр зала. Луговой пошёл направо, Брэдли – налево. Тут на связь вышел Хаусфельд:
– Эй, д-друзья, есть для вас кое-что странное.
– Хуго, а ты весь в трудах, я смотрю, – ответил Брэдли. – Выкладывай, что там.
– Да то там, ч-что я вроде у-уже н-нормально себя чувствую, а подумал, что к-крыша поехала. Но приборы не врут – ускорение своб-бодного падения в з-зоне аварии… – его по-прежнему не отпускал озноб, – р-равняется д-дев-вяти целым и… и ч-четырём десятым.
– Что-о-о-о?!! – в один голос удивлённо воскликнули Эндрю и Андрей.
– П-приборы не врут, друзья, – ответил Хуго. Гравитация тут почти как дома.
– Ну вообще… – начал говорить Луговой, – Эндрю, ведь даже по ощущениям тут почти как на Земле. Чувствуется, что скафандр тяжелее, чем на Луне. Я думал, это потому что мы измотаны.
– Я тоже это заметил, коллега. Странно очень всё это, странно… Мои биодатчики, кстати, показывают, что мой организм работает почти так же, как на Земле. А что говорят твои биодатчики, коллега? Эндрю? Приём?
Эфир отозвался тишиной. Луговой не отвечал. Брэдли, осматривающий ледяные сталактиты, резко обернулся, чтобы найти товарища. Он увидел свет фонарей скафандра за несколькими огромными, толщиной со столетний дуб, сталагнатами и поспешил туда.
«Действительно, и при ходьбе ощущения, будто я в Хьюстоне, в центре подготовки», – отметил Брэдли. Он нашёл Лугового стоящим лицом к ледяной стене и хотел было уже спросить, в чём же дело, но то, что осветили уже и его фонари, заставило его самого застыть в недоумении.
Вся стена была исписана какими-то значками, похожими на группы черточек. Тысячи их были в виде отдельных символов, состоящих из двух, трёх, четырех черточек, образующих аккуратные квадраты размером десять на десять символов, несущих информацию смотрящему на них. Они сопровождались изображениями, до ужаса похожими на чертежи. Причём наверное даже школьник, интересующийся космонавтикой с лёгкостью смог бы увидеть в этих чертежах устройство космической станции с её галереями жилых и научных отсеков. Да и с близкого расстояния Брэдли также обнаружил, что стенка вовсе не ледяная, а металлическая. Прозрачный лёд лишь покрывал серебристый блестящий металл.
– Что за чертовщина? – тихим голосом спросил Брэдли. – Ты же это тоже видишь, коллега, да?