Почему моя учёба до четвёртой четверти четвёртого класса была полна только разгильдяйством, ленью и всяческого рода неприятными последствиями такого отношения к своим обязанностям, не могу понять до сих пор. Очень чётко сохранился в памяти эпизод с каллиграфией или чистописанием. Так тогда назывался этот предмет в начальных классах. Очередная двойка вывела из себя мою добрейшую маму, и я был нещадно бит. Помню, как бегал от неё по комнате с рёвом и криками «Я больше не буду!», но безжалостный ремень доставал меня даже под столом, где я пытался спрятаться. После экзекуции очередное домашнее задание, сдобренное поркой, было впервые оценено учителем на отлично, но на этом дело и кончилось. Следующая страница школьной тетради возвращала всё на свои места – кляксы и каракули вместо букв, которые были, кажется, собраны из всех алфавитов в мире. Смотрящие в разные стороны света, разнообразной высоты и ширины, они скорее могли удовлетворить криптографов, нежели учителя или моих родителей. Помните, наверное, знаменитую картину «Опять двойка»? Мне почему-то кажется, что это про меня. Так вот, с двойки на тройку, и происходило моё приобщение к знаниям.
Почему всё резко изменилось после переезда в новую школу, можно только догадываться. Мой папа был кадровым военным, поэтому мы постоянно переезжали с места на место. Первый класс я закончил на Украине, второй на Сахалине, а третий и четвёртый уже в Киргизии, в городе Фрунзе. Туда мы приехали после увольнения папы в запас, потому что там жила моя бабушка по линии мамы, Мария Фёдоровна, областной прокурор на пенсии. Первое время, до получения квартиры, которую должны были дать папе как уволенному в запас кадровому офицеру, мы вынуждены были снимать частный дом, который находился на берегу БЧК (Большого Чуйского канала). До ближайшей школы надо было топать не менее получаса, но это воспринималось как нечто естественное. Почему-то все школы, в которых я до этого учился, что на Украине, что на Сахалине, также находились далеко от дома.
Трёхкомнатную квартиру в новом кирпичном доме мы получили, наверное, в марте, потому что четвёртую четверть я уже учился в новой школе. И, о, чудо! Эту четверть я закончил на одни пятёрки, за исключением рисования, которое никогда не входило в перечень моих любимых предметов. Но одна четвёрка в табеле успеваемости не очень портила моего настроения. Удивительно то, что все мои пятёрки и единственная четвёрка, полученные в последней четверти, так и были зафиксированы в качестве годовых оценок. Очевидно, что начался новый период моего взросления и познания мира.