– Что ты сделал? – кричала она. – Почему мне больно? Что я сделала тебе плохого?
– Работает. – без особого энтузиазма произнёс я. Затем взял в руки её кричащую голову и вставил обратно в пазы. Стоило мне это сделать, как она тут же вскочила и ударила меня в плечо.
– Я не просила этого.
– Я знаю. Просто ты отключилась, а у нас слишком мало времени, на то, чтобы ждать пока ты сообразишь, что делать дальше.
– Но я теперь испорчена! – не унималась она и подключилась к своим слова масштабную жестикуляцию.
– Ты теперь уникальна. Ты сможешь чувствовать и наслаждаться этим.
– Как ты? – неуверенно спросила Дэя.
– Возможно даже ярче.
– Но тогда сильнее будет чувствоваться и боль. Это людям свойственно испытывать и любить боль. А мы тем и отличались, что могли рассуждать холодно и спокойно.
– Прости, Дэя. У меня просто в данный момент не было выбора. А сейчас нам нужно двигаться дальше.
Она ещё немного по возмущалась, но всё же медленно пошла на восток. Мы с Сумахом за ней. И я задумался: а действительно, зачем нам нужны чувства, если без них намного комфортнее. Когда ты идеален, ты всем доволен. Но тогда зачем я изменил себя? Что меня на это подтолкнуло? Сколько вопросов, а у меня почти нет ответов. Нет, они есть, где-то в моей голове, но это сейчас всё равно, что нет.
На востоке небо начало приобретать малиновый оттенок, где-то запели ранние пташки.
– Красиво-то как! – не удержался Сумах. – И как мы могли променять эту красоту на жизнь под куполом игры?
– Просто. – ответил я. – Точно так же, как раньше меняли мирную спокойную жизнь на войны, разруху и голодания. Людям не свойственна стабильность, хоть они и желают её всем сердцем.
– Да ты философ!
Пока мы это обсуждали, до нас начали доносится тихие всхлипы, а потом и вовсе рёв. Дэя шла, не останавливаясь и рыдала, как в первый раз. Да это был её первый раз.
– Дэя, – догнал её Сумах. – Ты чего?
– Отстань!
– Что-то случилось?
– Нет. Да. Уйди!
– Дэй, мне кажется, ты очеловечил её больше, чем было нужно.
– По-другому было никак. Либо всё, либо ничего.
А Дэя продолжала реветь, размазывая слёзы по лицу.
– Ну почему мне так грустно?
Я подошёл к ней ближе и приобнял за плечи.
– Легче?
– Да. – (всхлип) – А как это работает?
– Чего? – не понял я. – Объятия?
– Да.
– Честно? Я понятия не имею, но у людей это всегда срабатывает.
– И мне вдруг стало грустно. – шмыгнул носом Сумах и сделал щенячьи глаза.
– Э, нет. – ответил я, смеясь. – Я тут не для утешения и подъёма самооценки. Забыли, мне нужно спасать мир!
А и сам не знаю, зачем произнёс эти слова с таким пафосом, но зато все от души посмеялись. Даже Дэя успокоилась и уже неуверенно улыбалась.