ГЛАВА 2
ПРЫЖОК
Аша плавал вокруг плота.
– Прыгайте сюда.
– Вы все-таки решили от меня избавиться.
– Жить возле моря и не уметь плавать – это смешно. Или Вы мне не доверяете?
– Здесь глубоко. Страшно.
– А кому не страшно? Впрочем, как хотите.
– Хочу. А если что… Вы меня?..
– Спасу, спасу. Я же Ваш Ангел хранитель.
Саша осторожно сползла в воду. А когда её одежда намокла, она поняла, что видит Аша, если там, под водой, смотрит на неё. От смущения она свела локти, поджала колени и, вцепившись в края плота, повисла на нем, как улитка над океанской бездной.
«Ах ты акула сухопутная. Все-таки выманил».
Аша подплыл к ней и заглянул в широко открытые глаза:
– Что? Страх сковал? Успокойте дыхание, вдохните глубже, и ныряем.
«А пошло бы оно всё к такой-то бабушке», – решила Саша и разжала пальцы. Они вдохнули в унисон, Аша крепко взял её за руку и повлек за собой.
Саша открыла глаза, и свободной рукой быстрее зажала нос, чтобы не вдохнуть от страха. Вокруг была мутная бутылочного цвета вода, а не прозрачность и веселье красок, которые она ожидала увидеть. Бездна гипнотизировала мерным движением взвеси. Ощущалось чьё-то тайное присутствие, и от этого сердце сжималось и билось как в тисках. Аша всё так же крепко держал её за руку и вел вниз.
По ту сторону водной глади этот мир ей казался таким затейливым, вызывал любопытство и желание познать, но когда она столкнулась с ним лицом к лицу, она не приняла его. Угнетали тишина и невозможность сделать вдох тогда, когда хочется. Это был не её мир. «Не тяни меня туда, не тяни». Как уж эти мысли передались ему, но он отпустил её руку. И в эту секунду, потеряв контроль над ситуацией и своим телом, она начала двигаться в какой-то безумной хореографии и заваливаться на спину. Пузыри воздуха полетели вверх к мутному желтому пятну. «Солнце», – поняла Саша. «А я? Я тоже хочу к Солнцу. Я не хочу вниз». В спину её уперлась сильная рука и начала выталкивать наверх.
«Успей, успей поднять меня».
Она летела на свет и во время этого полета испытывала странное переживание: мозг и тело её умирали, а с последними пузырями воздуха в ушах стихли гулкие удары сердца, и в голове стало светло и пусто. Она верила, что он успеет её поднять. И ждала. Это состояние между ужасом и ожиданием чуда было сродни счастью, а может, и счастьем самим. И когда вода на её лице расступилась, она сделала вдох. Оттого, что он был резкий и глубокий, боль прорезала горло и грудь. Но это было освобождение, прорыв сквозь пространство и время, туда, где пространство не простиралось, и время не длилось, а был только свет, который больно ударил по глазам и стал единственной реальностью.