– О, этот солнечный яд. Эта груша пропитана им насквозь. Что ты мне принес? Попробуй сам.
И он наслаждается этим кремовым вкусом, и теплый сок льётся по щекам и руке.
– Не смейся. Неужели ты не видишь или не хочешь увидеть, неблагодарный, что мы попали в рай и стали его частью? Иногда люди сами гонят себя из своего рая. Ты согласен?
И он скажет:
«Да».
И он скажет:
« Привет».
«Привет».
«Как поживаешь?»
«Я в порядке. А ты? Я знаю, что ты мне ответишь. Вот до чего мы дошли».
«Я бесконечно переставляю и переставляю у себя в голове мысли, как шахматные фигуры. Но только мучаюсь от этого, а партия не решается».
«У тебя всё получится. Ты понимаешь больше меня. Ты прожил несколько жизней. У тебя есть опыт и выдержка. Я счастлива, что здесь со мной оказался именно ты».
«Я жил так, чтобы получать от жизни удовольствие. А иначе, зачем жить? А у тебя все по-другому. Я таких не встречал».
«Нет, у меня всё так же».
«Я знаю, как бы ты тогда себя вела. Ты ничего у меня не просила и ничего от меня не ждала».
«Мне казалось, что я все время у тебя что-то прошу. Так я любила. Я так любила, что ты удивишься, как много ты мне дал».
«Любила? А теперь? А сейчас?»
«А сейчас я подумала: а вдруг это был просто страх… перед одиночеством, смертью.
В детстве я пыталась поймать мотылька. Я хватала его за крылья. Мотылька погубила, и в руках осталась только пыль…
Не надо было это себе позволять.
Я стучалась не в ту дверь.
Прости».
« Алекс…
Мой славный мотылек, куда летишь?
Ты веришь в силу своего крыла?
Смешно смотреть на твой полет, малыш,
Не для насмешки ли тебя природа создала?
Свет фонаря тебя сведет с ума,
А слабый ветерок собьет с пути,
И на тепло свечи, и на огонь костра
Себе ты говоришь «лети».
Ты веришь всем, наивный мой приятель,
И в то, что хватит сил перелететь за сто морей,
Ты веришь в жизнь в час Солнца на закате.
Что этой веры может быть сильней?
– Ты испачкалась.
До их ушей донесся звук, который застал обоих врасплох. Он был ужасно тих, но легко угадывался. Его мощь прошла по телу электрической волной. Звук, то совсем исчезал, то вновь появлялось его лёгкое биение: тук-тук, тук-тук-тук. Как его было не узнать – самый желанный в их жизни звук – звук радиосигнала на корабле, звук их спасения. Звук избавления. Сейчас всё кончится. Сейчас все кончится. Голод, страх, одиночество. Весь этот нелепый рай раствориться в небытии. Всё забудется, уйдет, закончится. И начнется… Они жадно смотрели друг другу в глаза, пытаясь понять: найдут они сейчас или потеряют?
Чего ты испугался, друг?
Я вижу боль в твоих глазах.
Что привело тебя в испуг?