Высокий Спиридон сделал жест в сторону тарелки:
— Надо так понимать, что вы пришли поподробнее узнать об Эксплорере? Вообще-то я очень рад, что он, наконец-то, пригодится в работе. А то стоит себе пылится, черт знает, сколько времени. Ну, что ж, пойдемте, пойдемте, устрою вам экскурсию. Вы убедитесь, что этот модуль использует такую хитроумную «обманку» для закона Пирсона-Шейффера, что просто диву даешься! У вас на Земле такое изобретение на Нобелевскую премию потянуло бы без вопросов, — чувствовалось, что Спиридон оседлал своего конька и нескоро с него слезет.
Три дня спустя Эксплорер подвсплыл из параллельного континуума в нескольких тысячах километрах от Зеи и, осторожно следуя изгибам пространственных складок, приблизился к планете. Через несколько часов экипаж первого файтфлайта был готов к высадке. Ненароков, Ермолай и Пантелей заняли места в кокпите, где за управлением уже сидели пилот и навигатор.
Проводивший их до стартового тамбура Спиридон сделал пару шагов назад и поднял руку. Внутренние герметические створки сдвинулись, и открылся внешний люк, представляя взору разведчиков величественную картину планеты, почти полностью окутанной белесо-серыми облаками.
Файтфлайт соскользнул с посадочной рампы и устремился к поверхности планеты. Ненароков невольно обернулся назад, но сквозь прозрачные стенки фонаря аппарата так и не увидел очертаний модуля, который они покинули. По крайней мере, в зрительном диапазоне, притопленный, как выразился в шутку Алексей, на перископную глубину в подпространство, он видим не был.
Пилот вел флайт предельно жестко, да оно и понятно, на борту не кисейные барышни, а опытная разведгруппа, и главная задача сейчас — незаметно и быстро высадиться на поверхности. Аппарат все больше и больше гасил орбитальную скорость убегания и все быстрее падал вниз. Наконец, когда горизонтальная скорость полета составила около пятисот километров час, стало явно заметно, что сила тяжести почти исчезла. Флайт находился практически в свободном падении. Если бы не ремни безопасности, то Леша воспарил бы над своим ложементом. Экипаж мог, конечно, включить искусственную гравитацию, но, во-первых, чем меньше электромагнитных и гравитационных полей задействовано, тем лучше работает защита, делая аппарат невидимым для невооруженного глаза и радаров, а во-вторых, существовало неписанное правило космических разведчиков: нет жизненной необходимости в приборе — не включай его, береги до крайней необходимости, до того момента, когда почувствуешь, что всё, без него — хана. Поэтому пассажирам, то есть разведгруппе под командованием Наблюдателя-корректора, приходилось молча терпеть неудобство невесомости, когда к горлу подкатывает неприятный, тошнотворный комок из желудка.