Дядя Леша машет рукой.
– Встала четкая, откалиброванная десятилетиями схема. В сентябре 89-го в кабинете Беркутова телефоны разрывались от звонков. Прибалтика, там собирали комплексы слежения и калибровки за геостанцией Ольха-33М. Душанбе, где смежники клепали блоки противовесов и металлоконструкции для работы на орбите. Иваново, там размещали заказы по спецнитям. И все спрашивали где деньги, где подтвержденные планы закупок, где график поставок комплектующих? Генподрядчики, проектировщики, смежники. Все встало колом! У Беркутова за 89 и 90-ый года было 4 микроинфаркта. Понимаете? Нет? Вот и я не понимал в чем дело… Да наверное и вся страна не понимала что к чему.
Сказать мне нечего, в то время меня даже в планах не было.
Дядя Леша проводит нас в раздевалку, где под присмотром целой команды мы облачаемся в скафандры. Теперь точно никаких иллюзий, через час с лишним мы будем на стартовой площадке космического лифта.
–Миша, как настрой?
Оператор улыбается.
– Все хорошо.
Уф! Все-таки не по себе. Теория теорией, а всякое бывает. Стоять в скафандре пусть даже и облегченном неудобно, поэтому нас провели в отдельную комнату с глубокими креслами. Так что полулежим, глядя в потолок. А что? Удобно.
– А можно нестандартный вопрос?
– Валяй!
– А была ли за все эти годы мистика в вашей опасной работе?
– Хм… Трудно сказать, чтоб прям барабашки по тросам ползали. Но вот что-то эдакое было. Сентябрь 1983-го. Ни с того ни с сего в три часа ночи дико разболелся зуб. Что ты будешь делать! А чтобы вы понимали медицинский надзор и осмотры тогда были ежедневными. Объект стратегический. Как стоматолог пропустил эту проблему ума ни приложу. Короче промаялся с ним до утра, а потом как открылся медицинский блок рванул к стоматологу. Что ты, говорю, мать-перемать пропускаешь такие болячки. Он бэк мэк. Удалили несчастный коренной, наложили швы. Меня на 2 недели в расход, пока не заживет не появляться. А именно в эти две недели мы должны были партию микроспутников для Минобороны запускать с низкой орбиты. Орион кажется. Серия была еще сырой, но новое всегда почетно. Ох и зол я был на того докторишку. С горя заперся у себя в общаге, закимарил. А потом меня срочно будят, не смотря на все мои больничные и прочее. Я спрашиваю, что, мол, стряслось . А дежурный только чеканит – В штабе все разъяснят. Как болванчик. Я в штаб. А в кабинете Беркутова, народу понабилось. И все бледные как простыни. Чего стряслось? А Вахромеев, начальник службы технического контроля только и выдавил – Гидразин.
В общем, из-за микротрещины в топливном баке спутника (куда смотрели ОТК подрядчика) на высоте 99 километров произошла утечка гидразина, а это без малого 450 кг токсичной дряни. А дальше как в методичке по технике безопасности " с воздухом и О2 образует взрывоопасные смеси".