– Мафиози?! – удивился Трейси. – Он их знает?
– Получается, что да. Он спрашивал у некого Малика, покупали ли у него динамит, – тихо ответила я.
– Малик? – пятисекундное молчание. – Араб что ли, я покупал его у итальянцев, но они могут меня ему сдать, – трехсекундное молчание. – Новый Орлеан – большой город, они не знают, где я живу, но мне придется, наверное, сейчас уехать на месяц для страховки, – быстро сказал Трейси.
– И еще они говорили о каком-то товаре, который придет через месяц на “Молчаливой Эльзе”.
– Что же это может быть? Оружие, наркотики, камни… – задумался Трейси. – В любом случае я, пока уеду из города. Потом я с тобой свяжусь. Держись молодцом! – он повесил трубку.
***
Родители пригласили нас с Ником и Кристианом на годовщину своей свадьбы. Там должны были собраться все родственники, а мы с Ником должны были встретиться уже там. Я приехала с Кристианом раньше него и поднялась в свою бывшую комнату. Там ничего не изменилось. Я захотела немного посидеть на стуле в привычной для меня обстановке.
Разные мысли стали лезть в голову. Полиция не обнаружила наших с Трейси следов, но мафия копала везде и перевернула весь Новый Орлеан. Я продолжала подслушивать разговоры Ника, но больше ничего не узнала. По срокам “Молчаливая Эльза” должна прибыть в порт на днях. Трейси тоже должен был позвонить. По идее Ник должен был убрать полицию из порта, если на судне была контрабанда, тогда было бы легко проследить за причалом.
В дверь постучали.
– Войдите. – Пригласила я.
В комнату вошла Моника.
– Привет. Ты у нас совсем редко бываешь, – протянула она.
– И из-за тебя в том числе, – ухмыльнулась я.
– У вас все в порядке с Ником? – с участием произнесла сестра.
– А тебя это действительно волнует? – раздраженно спросила я.
– Не будь такой букой, Синтия. Мы же родные сестры все-таки, – напомнила она.
– Да, но это не мешало тебе раньше портить мне жизнь, – напомнила я.
– Извини меня за прошлое, я изменилась и повзрослела. Теперь я врач и несу ответственность за других людей.
– Неужели! – опять хмыкнула я.
– Жалко, что ты не у нас в клинике рожала, – как будто не слыша, произнесла Моника.
– У меня были преждевременные роды, а то ты не знаешь, – отрезала я.
– Так ты меня прощаешь? – жалостливо посмотрела она мне в глаза.
– Да, – выдавила из себя я, и у меня подступил ком к горлу.
Моника обняла меня и тут я не выдержала – на меня накатила истерика, вызванная не этим разговором, а тем, что накопилось во мне за все эти месяцы.
– Боже мой, Синтия! – Моника испугалась, и начала еще больше меня обнимать и жалеть. – Это из-за меня ты плачешь?