– Заканчивай, Крис. Пришел Тревор. Ты меня слышишь? – Воззрился на меня тренер в недовольной позе.
– Все, ухожу, – сказав это, я последний раз ударил по груше, затем снял перчатки и побежал в раздевалку.
После того как я принял душ и переоделся, можно было расслабиться и посидеть, но я не хотел тут оставаться и побежал домой. Забежав по лестнице вверх, я скинул с плеч спортивную сумку, упал на пол и стал качать пресс. Когда я начинаю думать о тех днях, то долго не могу успокоиться. Хоть меня тогда и не было в доме, но это событие отложило неизгладимый отпечаток на мою психику. Убиты все члены группы, любой детектив скажет, что это как-то связано с их творчеством, но, а дальше тупик. В газетах и новостях эту тему долго мусолили, но дело так и повисло глухарем в полицейском участке. Бабка с теткой сначала звонили в Лос-Анджелес, но потом успокоились. Второй муж матери тоже интересовался поначалу, но когда забрал себе Вика и Джеки, сразу “пропал с радаров”.
Когда я выбился из сил, то упал на диван, затем потянул руку к магнитофону и врубил Металлику. Брат и сестра находились вроде бы как дома, наверху, в тот момент, но я не думаю, что они слышали еще что-то кроме выстрела, да и вообще помнят ли они, им тогда было всего пять лет. Я знаю, что мой отец присылает исправно алименты, но бабка активно скрывает его адрес и вообще род занятий. В нашем доме запрещено его упоминать. Почему мне не понятно, ведь я его не помню, знаю только, что родители развелись почти после того, как я родился. Я не горю желанием увидеть его, потому что для меня, по сути, он чужой человек, но все равно любопытно.
Я оглядел свою комнату, в которой проводил долгие вечера, играя на гитаре, пока все остальные мои ребята играли в сокс, катались на скейтах и великах. Первый год в Новом Орлеане я ни с кем не общался. Потом я стал ходить в бассейн и познакомился с одним парнем по имени Руперт. Мне вполне хватало общения с ним и с книгами. Мы с ним любили срываться ночью куда-нибудь, например, просто лазить по крышам высоких домов без страховки, ходить по рельсам поезда или лазить по кладбищу. Это был мой подростковый протест против тирании домашних, которые после убийства моей мамы и ее друзей сошли с ума. Они стали опекать меня по всякому поводу, это было невыносимо и хотелось лезть на стену!
Чуть позже, когда я отдохнул от тренировки, я решил сходить на кладбище к могиле матери и пообещать ей то, что найду ее убийцу и покараю.
***
– Кристиан, кто для тебя отец? Что ты чувствуешь по отношению к нему? – этот вопрос она мне задает каждую неделю, если бы она была не такой симпатичной и привлекательной молодой женщиной, то я уже давно бы забыл сюда дорогу.