Однако ничего не помогало: ни привороты, ни уговоры, ни остроконечный якорь хвоста Драго. Остров Дракона из последних сил цеплялся за дрожащий, словно от землетрясения, остров Королевы Желаний.
Долли зашептала свои заклинания в белеющие костяшки своих пальцев, и воздух вокруг стал кристаллизоваться. Большая стеклянная стена росла между ними, словно острый нож, она резала все на своем пути. И от боли Драго вынужден был отцепиться, драконий хвост, кровоточащий и раненый, безжизненно упал рядом с хозяином.
– Не делай этого, Апаи, зеркала не восстанавливаются, ты же знаешь, – холодно и печально просил Драго, чьи глаза превращались в змеиные, а точнее, драконьи глазищи, а разодранная грудь кровоточила черным ядом. Капли, падая на землю, превращались в черных змей, в страхе расползающихся по округе.
Но решение было принято, и теперь зашептала Молли. Соединившись, заклинания до предела нагревали стекло, которое дрожало, готовое разбиться на миллионы осколков.
– Апаи, история повторяется, мы должны найти выход из этой безвыходной ситуации. Даже самому черному сердцу дается еще один шанс, помнишь?! Иначе этот адский круг будет повторяться вновь и вновь…
Наконец по зеркальной поверхности стекла опасным рокотом пробежала одна большая волна, и с треском, перебивая все другие звуки, стена разбилась, превратившись в мелкий дождь острых осколков, на секунду зависших в воздухе, а потом они с невероятным грохотом, нещадно царапая острыми ножами, врезались в кожу Драго, одновременно раня Королеву.
Хранитель вмиг обернулся чешуей, окончательно теряя человеческий вид, превращаясь в дракона. Осколки не вредили его броне, но разбитое зеркало навеки делало его животным.
Осколки мелким дождем оседали на двух костенеющих бесчувственных фигурах, также навеки замораживая одно на двоих разбитое сердце.
***
Осень на миг обернулась и, печально наблюдая за трагедией, грустно опустила свои глаза, будто эта картина была ей знакома. Громадная белая луна, подруга и покровительница Волшебного леса, заплакала тысячами лунных бликов и стала черной от горя.
Может быть, окончательное расставание и разрыв – это и есть хорошее решение? Ведь не все можно простить, и не всегда можно переступить через себя. Порой разрыв спасает гордость, и для многих гордость и честь важнее жизни, а значит, расставание спасительное.
Тешить себя бесплодными надеждами, что время лечит и что разбитое зеркало сможет восстановиться благодаря волшебству или чуду, глупо и неразумно.
Если уж верить – то верить до конца.
Если уж прощать – то значит никогда больше не вспоминать и не упрекать.