– Привет!
– Привет, Ариша!
Внутри у Глеба потеплело. Он давно не видел девушек, к тому же таких милых. Даже безобразное чёрное пятно на шее не портило её красоты.
Арина проследила за его взглядом:
– Ты думаешь, мы умрём?
– Все умрут когда-нибудь. А насчёт пятна ты мне скажи. Ты же учёный.
– Я? Ну, да… учёный. Закончила институт и на корабль. Бежала от своей дурной судьбы. Знаешь, что говорят про детдомовских?
Глеб покачал головой.
– Говорят, что у них гены дурные и что в детском доме их ничему не учат, что все они наркоманы, пьяницы и преступники.
– Врут, – не задумываясь сказал Глеб. – Не все такие. Ты же смогла.
– Да, – Арина мечтательно улыбнулась. – Знаешь, когда мы вернёмся, я никуда больше не полечу. Денег как раз хватит на домик с садом в красивом месте. Замуж выйду, дети… У тебя есть семья? Ах, да! Сюда же только одиноких берут, без привязанностей.
Глеб подумал о Нине, сердце застучало как бешеное. Смешная, с ямочками на щеках.
– Я подожду пока ты прилетишь. И мы поженимся, – она смотрела на Глеба доверчивыми ясно-голубыми глазами, и он не смог сказать "нет". Сколько лет прошло с тех пор?
– Так здорово! – щебетала она. – У меня будет муж – космический лётчик!
А Глеб не мог никак сказать, что из космоса возвращаются не все, а тех, кто всё-таки добирается до дома, встречают в лучшем случае постаревшие друзья, в худшем – могилы всех, кого любил. У редких счастливчиков всё идёт по плану. На второй полёт решаются единицы. Потому и отбирают одиноких и неприкаянных. Платят огромные деньги, большая часть которых так и остаётся невостребованной.
– Тоже за длинным рублём погнался? – Радист. Ещё одна бесполезная должность. Мысли что ли читает? И появился неслышно. – Всё ради денег, всё. Общество потребления. Мало того, все высчитывают, прикидывают. Кто-то в ценные бумаги вкладывает, другие в золото. Оно верней.
– И ты прикидывал?
– Я нет. Я за идею. Удивительное люблю. Читал в детстве книжки, думал: вырасту, полечу к звёздам. Вырос, полетел. Ничего удивительного. Только подцепил неизвестную заразу. Вот и всё приключение. А деньги, пусть! Есть, нет, какая разница.
– Моих тоже нет.
– Может, лежат ещё целенькие, кто знает.
– Я знаю, – Глеб почувствовал, что должен с кем-то поделиться. – Я отдал их одной женщине. Соседке.
– Подожди, и тебе позволили?
– Сначала они не верили, потом смеялись. В конце-концов сказали, что я идиот и разрешили. У этой женщины сын. Ему поставили страшный диагноз. Лечение – неподъёмное. Поэтому я и отдал им деньги.
Радист удивленно посмотрел на Глеба:
– Твой ребёнок? Ради него полетел?