Когда Карпа привезли в операционную, он уже был на пороге смерти, и, едва увидев перед собой его обнаженное сердце, Кули понял, что Карп точно не переживет операцию по замене клапанов. «Что лучше: дать пациенту умереть на операционном столе или попытаться спасти его жизнь любым способом? – написал Кули в своих мемуарах «100 000 сердец» (100,000 Hearts). – Я решил обратиться к нашему запасному плану»[477].
Кули вырезал из груди Карпа его больное сердце и присоединил к сосудам пластиковый насос. Когда искусственное сердце включили и оно начало заполняться кровью, «мы со всей командой затаили дыхание, – написал Кули. – Мы испытали огромное облегчение, когда оно начало качать кровь почти как естественное сердце».
В отличие от многих, Кули относился к сердцу бесстрастно. «Сердце – это всего лишь насос, – сказал он в одном интервью, – это гораздо более простое устройство, чем печень и почки, которые выполняют в организме множество функций, в то время как у сердца всего одна функция – качать кровь и проталкивать ее по системе кровообращения»[478]. Сердце лишь прислужник мозга. «Если не стало мозга, сердце остается без работы, – сказал Кули на конференции в Южной Африке. – Тогда нужно найти ему новое место»[479].
Карп прожил с механическим насосом всего три дня, после чего тот перестал работать, и тогда Кули трансплантировал пациенту живое сердце. Через 36 часов Карп умер. Кули резко критиковали и в Бэйлоре, и в Американской коллегии хирургов. «Он хотел обеспечить себе звание первого, кто имплантировал пациенту искусственное сердце, – позже сказал Дебейки в одном интервью. – Я никогда этого не понимал – по мне, это были просто непомерные амбиции». Однако Кули никогда не сожалел о своем решении использовать устройство и спустя десятки лет написал в своих мемуарах: «Я вижу глаза [Хэскелла Карпа], обрамленные темной оправой очков, которые он всегда носил, и вспоминаю ту веру и надежду, с которыми он относился ко мне и медицинской науке».
Дентон Кули умер в 2016 г., оставив после себя неоспоримо важное наследие: его работа повлекла за собой последовательные улучшения в сфере кардиохирургии и помогла повысить степень безопасности операций для пациентов всего мира. Незадолго до смерти он объяснил уникальность сердца следующим образом: «Сердце реально видишь за работой». В отличие от мозга, печени или почек, которые выполняют свои сложные задачи с бюрократической неприметностью, сердце – неугомонный труженик, каждое движение которого отдается эхом в организме, для которого оно бьется. Оно незамысловато, но своей харизмой превосходит все другие органы.