Выбравшись из леса с сувенирами в виде нескольких синяков и ссадин, я заперся в машине и еще полчаса жарился на солнце, ожидая возвращения Джеймса и Ники. Глядя на окружающие деревья и кусты, я честно пытался разглядеть притаившихся в них мелких пакостников, но все было тщетно. А так бы хотелось наладить с ними контакт и разобраться, чем именно я им не угодил.
Вскоре ко мне присоединилась Ника, и последним неторопливой походкой вышел из леса Джеймс.
— Нашли что-нибудь? — спросил медиум, окинув удивленным взглядом мое поцарапанное ветками лицо и руки.
— Нет, — покачала головой Ника. — Я вообще надеялась, что призрак появится сразу, и нам не придется заниматься поисками. Ее тут неделями можно искать, а если тело закопано, то дело вообще гиблое.
— Можем попробовать вернуться сюда ночью, — предложил я. — Возможно, на появление днем у призрака уже просто не хватает сил.
— Если, конечно, после ее смерти уже не прошло сорок дней, и она не исчезла, — добавила Ника.
— Тогда вопрос будет решен, и преследовать парнишку будет просто некому, — заметил Джеймс. — Но хорошо бы тело все-таки найти и захоронить. Так будет спокойнее.
— Значит, вернемся ночью? — уточнила Ника.
Джеймс облокотился на машину и, прищурившись, посмотрел на солнце.
— Не охота мотаться туда-сюда. Видимо, придется использовать пару фокусов, чтобы найти погибшую девушку.
— Что?! Так у тебя был способ найти тело? — возмутилась Ника, с силой сжав в руке рукоять меча. — И ты молчал?!
— Моя руна лишь улавливает эманации смерти, — отмахнулся Джеймс. — Она может среагировать не только на человека, но и на крупное животное. К тому же, это требует определенных усилий. Я и так едва ноги передвигаю, если ты не заметила. Но раз другого варианта нет…
Он достал из сумки очередной лист бумаги, приготовил свежую смесь краски и крови, и начал чертить, используя капот машины в качестве стола.
— А что означают эти руны? — поинтересовался я, в который раз всматриваясь в узоры на гофу. — Похоже на японские иероглифы, но в то же время начертание чем-то отличается.
— Да у тебя глаз-алмаз, — неожиданно похвалил меня медиум. — Это смесь японского языка и кельтских рун, как это ни парадоксально звучит.
— Ого, а почему?
— Поскольку гофу рисуются краской с моей кровью, а мои корни уходят не только в Японию, но и в Ирландию, приходится совмещать эти символы для достижения более сильного результата. Символизм в этом деле вообще очень важен.
— То есть, если бы я был медиумом, то мог бы просто писать на листах русские слова? — уточнил я. — Типа «Ты не пройдешь!», или «Умри, редиска!».