Я пытался сообразить, но картинка никак логически не складывалась. Память тоже молчала, лишь отзываясь странной болью на эти незнакомые имена.
В одной из очень старых смс я приглашал Арчи в мою новую бруклинскую квартиру.
Мою. Бруклинскую. Квартиру.
Совершенно незнакомый адрес. Я даже не гулял в том районе ни разу.
Я не понимал, что происходит. Потерять память — это казалось невозможным. И ощущения провалов или белых пятен не было — я хорошо помнил всю свою предыдущую жизнь. Жизнь, большая часть которой прошла совсем не здесь, не в этом городе. И не в этой стране.
Всё началось вчера, когда роясь в ящике своего письменного стола я нашёл странный дневник.
Серая обложка, слегка пожелтевшие страницы, почерк — ровный на первом предложении и срывающийся со строки уже на втором. И так в каждой записи, самой старой из которых — уже несколько лет.
Мой почерк.
Мой почерк в тетради которую я видел первый раз в жизни.
Через час, стоя перед незнакомым домом и пристально вглядываясь в фасад я пытался вызвать хоть какие — нибудь воспоминания, но всё было тщетно.
Судя по адресу в смс где — то здесь находилась квартира в которой я прожил несколько лет. Поднявшись на шестой этаж постучал в дверь под номером тридцать восемь.
Дверь открыла женщина лет сорока.
Квартиру она снимала последние полгода. Предыдущих жильцов не знала. Взял у неё телефон владельца квартиры, но звонить пока не стал — я не понимал что у него спрашивать. Решил отложить звонок на потом, после того как приведу мысли в порядок. Пока же в них царил полный хаос.
Необходимо было потушить пожар в мозгу — несколько банок свежего Гиннеса и тихий субботний вечер в одиночестве должны были мне помочь.
…
Обычно мне нравилась мысль, что у Инги есть ключ от моей квартиры. Но не сегодня.
Она уютно дремала, свернувшись калачиком под пледом напротив включенного телевизора. Услышав звук открывающегося холодильника, в который я ставил пиво, сразу проснулась и трогательно с полуоткрытыми глазами, утонув в моих огромных тапках, зашлепала ко мне. Обняв, что — то зашептала на ухо. Что — то щекотное и неразборчивое.
Пожалуй, всё — таки хорошо, что она здесь сегодня.
Кстати, несмотря на свои двадцать два года, она была на редкость сообразительной девушкой. Да и два мозга обычно лучше чем один.
…
Инга слушала молча, и по ее глазам было видно — она напряженно пытается переварить информацию. Это, кстати, было её достоинством — она умела слушать.
Когда я закончил, с минуту сидела уткнувшись взглядом в одну точку, а затем начала:
— Подведу итог информации. И, Макс, ты только не подумай, что я считаю всё это глупостью… хотя я так считаю.