— Получается тринадцать золотом? — нахмурился Кузнец. — По четыре золотых на каждого.
— Рано считать договор, — покачал головой Лекарь. — Для того, чтобы его считать, надо чтобы у нас получилось, и он выжил.
— Если ты умеешь алхимию сам для него делать, то зачем тебе мы? — спросил Сулим, быстро прикинув варианты.
— Во первых — чтобы разделить потери, если он все же не выживет, — ответил старичок, выпустив дым через ноздри. — Во вторых — уход. Это большая затрата времени. Я бы сказал просто гигантская. У благородных для этого всегда найдется парочка слуг, а у меня таковых нет. И не думаю, что найдутся у вас. Но если с меня контракт, то с вас я потребую именно уход.
— Хлопотно? — тут же задумался Кузнец.
— Хлопотно, — кивнул Лекарь. — Если у него дар пошел жаром — скорее всего пламя ему стихией будет, но тоже не факт. Бывает, что и две, а то и три стихии берет. А его сейчас надо будет в холодное место отнести и водой холодной обливать. Если жар сбить получится — он в себя придет ненадолго. Как придет — его кормить надо силой. Да так, чтобы до отвала. Потом пару часов, и тело снова в жар уйдет, а там по кругу. Снова в холод и в воду ледяную. Это помимо алхимии моей. Одна алхимия ничего толком не сделает.
Кузнец с пекарем переглянулись.
— Если восемь золотых на троих поделить — по два с половиной золотых выйдет, — сказал Сулим. — Не шибко уж и дорого.
— Тут подумать можно, — кивнул Торк.
— Подумайте, — кивнул старичок и, в последний раз затянувшись, вытряхнул угли и пепел из трубки на землю. — Только не долго. День-два и даже я не возьмусь его из стихии вытаскивать.
— Нечего думать, — вздохнул Сулим. — Я в деле! С договором или без, но посадить мага в должники свои — дорогого стоит!
Кузнец взглянул на толстяка и кивнул.
— Надо пробовать, а как уж там выйдет… Может и вправду маг в должниках будет.
***
— Где я? — спросил Рус, как только открыл глаза.
Над головой были ветки деревьев, а под ухом журчала вода.
— У ручья, — послышался голосок сестры. — На север от города.
Парень попытался приподняться, но сил хватило только на то, чтобы повернуться на бок.
— Лежи! Не вставай! — начала ругаться на него сестренка. — Лекарь Жулье сказал, что тебе двигаться нельзя. И поесть обязательно надо.
Сестра показалась с глубокой тарелкой и ложкой.
— Похлебка уже остыла, но я и не думала, что ты в первый день в себя придешь. — девочка уселась рядом и поднесла ложку ко рту. — Ешь давай!
— Не хочу… мутит меня.
— Жулье сказал, что если есть не будешь — умрешь.
— Не помру. Я же не…
— Ты три дня в себя не приходил. Тебя кузнец с пекарем выволокли их дому. Я тебя день колодезной водой поливала, чтобы тебя отпустило. Только когда сюда тебя перевезли, ты в себя пришел, — хлюпая носом произнесла сестра. — Я боялась ты совсем умрешь… А я что без тебя делать буду? Я не хочу как Шали в портовые шлюхи идти…