Не помню номеров артполков, которые были приданы нашей дивизии. Помню только, что было сосредоточено по двести стволов на один километр фронта. Операция была успешно осуществлена. Я впервые за всю войну участвовал в такой операции. Впервые понял, что и наши войска при умелой подготовке и организации могут совершать великие дела. Душа петухом пела, когда после залпа РС, наша артиллерия открыла огонь по врагу. Вначале слышались отдельные выстрелы, и залпы, потом слились в один протяжный гул. И в течение двух часов гудело всё вокруг! Земля подрагивала под ногами мелкой дрожью от выстрелов и разрывов. Чувство гордости охватывало нас всех за то, что и мы вложили немалую долю своего труда в подготовку этого концерта! Через два часа после артподготовки поднялась пехота и пошла вперёд, не встречая серьезного сопротивления со стороны противника. Правда, в полосе действия нашей дивизии немцев не было. Были венгры, румыны и итальянцы. Но желания воевать у них не осталось. Улепётывали без оглядки, особенно итальянцы с румынами.
Венгры сдавались в плен пачками, по 200, 300, 500 человек. Складывали оружие и сами шли сдаваться. Их отправляли в тыл, даже без конвоя. В районе Белгорода стали попадаться немецкие части, но и их сбивали без особого труда. Дивизия растягивалась на очень большом расстоянии. Снабжение боеприпасами и продовольствием затруднялось, по мере удаления от железной дороги. Полевые просёлочные дороги удерживать в хорошем состоянии было нечем, не было техники. Содержались на голодном пайке и боеприпасами, и продовольствием. Но дивизия беспрерывно продвигалась вперёд, по тридцать, сорок и пятьдесят километров за сутки. Продовольствием пополнялись за счёт врага. Так, например, в районе Короча были их артиллерийские склады, где нам удалось кое-чем поживиться.
И благодаря этому мы жили безбедно. Мы, три солдата, объединились по вопросу питания, и были неразлучны, заботились друг о друге, как о членах собственной семьи. Вот эта троица: я, собственной персоной, Виктор Миронов, не помню, откуда он родом, но хороший, добросовестный товарищ. Третий – Ильичёв Пётр Михайлович, 1916 года рождения, до войны жил в Ленинграде, работал в ОРУД регулировщиком. Человек, способный достать всё, что есть в данном населённом пункте. Через пару часов по прибытии в данный населённый пункт, все женщины – его знакомые, если не родня. Было бы время, он способен разговаривать со встречной женщиной два часа. За такой вот склад его характера и поведения потом был окрещён «Кумой». И так, пока по ранению не отправили его в госпиталь, его никто не называл по имени, или фамилии. Только – «Кума». А он настолько привык к этой кличке, что на фамилию или имя не откликался, не обращал внимания. Как только услышит: «Кума!» – тут же отзовётся. Кухарить, готовить, что бы ни было съестного, это была его страсть. Не важно, на одного ли человека, на двадцать ли, только дай покухарить!