Я, особенно ночами, ловил разговоры по индукции, и прямые. Понял, что наши готовят что-то серьёзное, что немцы выдохлись, что они что-либо серьёзное предпринять не в состоянии. Потому притихли. Зато наши развернули кипучую деятельность. И ночью, и днём все разговоры идут о прибытии людей, техники и боеприпасов. Срочно всех крупных командиров собрали на военный совет. Решение его ещё пока не было известно, но всё вокруг было в движении. Было ясно, что готовится серьёзная операция. Но мы об этом старались не говорить никому. И между собой говорили по секрету, на ушко. Потом стало известно, что на утро назначена артподготовка трёхчасовая, из трёхсот стволов на один километр фронта, что снарядов по три боекомплекта, что танки сосредоточены на исходных рубежах. Появились представители от авиачастей. Что сигнал для начала артподготовки залп РС (реактивных снарядов) И опять нарастает тревога, как-то всё получится? Всё ли хорошо пойдёт? У меня в такие минуты почему-то было такое ощущение, будто все мои внутренности лезут в грудную клетку, там им тесно, их усиленно давит, а они всё-таки лезут туда.
Настала минута артподготовки. Загремели «Катюши», но, секунда – их не стало слышно. Залаяли отдельные выстрелы, но миг! И они слились в сплошной гул! Из общего гула выделялись отдельным лаем только близко стоящие орудия. Земля-матушка, опять заходила ходором. Немецкая артиллерия ещё сильно огрызалась, но её действие казалось мало заметным. В это же время засекались их огневые позиции, накалывались на карты и тут же готовились данные для подавления их огневых средств. После начала нашей атаки истекли три часа. Артиллерия перенесла огонь по тылам. Пошли вперёд танки. На них, и за ними пошла пехота. Авиация буквально на малой высоте висела над немецкой территорией. И бомбардировщики, и штурмовики, и истребители утюжили их передовые части и тылы одновремённо.
Командиром дивизии к этому времени стал майор Васильев. В воспоминаниях Георгия Константиновича Жукова это имя упомянуто только один раз среди других командиров. Как раз в боях на Курской дуге, и за город Белгород, для нас же это – человек, который стоял во главе такой боевой единицы, как дивизия, которая к этому времени сложилась в очень дружный, гибкий коллектив, способный выполнять любую боевую задачу. Что особенно наглядно проявилось в этих боях на Курской дуге. Командир дивизии и командующий артиллерией дивизии находились на одном командном пункте. Связь была у того, и у другого своя. Получилось, что две линии в одну точку. Командир дивизии с командиром артиллерийского полка вторая линия. А командир стрелкового полка и командир артиллерийского полка на одном командном пункте. И т. д. Когда одна линия оборвана, то по другой могли разговаривать оба наши начальника.