– Попутчиком буду, – согласился с ним Митроха, – покуда не выйду на след полюбовников.
– Но ты, Митроха, только без фокусов! – предупредил его Григорий, – понял? Клад этот самый анархии должен достаться, на святое дело, как наш покойный командир Павел Иванович Плотов велел. Когда я Трифона-изменника ножом летящим кончил, видел его, Юлию и Афанасия перед расстрелом. Держались они хорошо. Царство им небесное!
– Я не то, чтоб с вами собрался идти, а просто попутно. Это можно. Ежели с вашей стороны возражениев не имеется,– сказал Митроха.– Держу вот в башке предположение, что офицер тот, белый поручик и Грунька, моя жена, потащатся за кладом. Они вместе пойдут за ним – до дармовых денег, без сомнения, падкие. Всё одно – и до них в тайге слухи о кладе дойдут. Вот я так их и отыщу, и… прикончу, по-справедливости. Святое дело. А насчёт ваших друзей, анархистов, скажу, сбежали они из-под расстрела.
– Не бреши! – глаза Степана округлились, но из орбит не выскочили.– Хотя, чёрт его знает. По-разному ведь случается.
– Говори, говори,– сказал Фёдор,– говори!
– Какой-то проезжий и шибко боевой отряд их из-под самого расстрела их вырвал,– пояснил Митроха,– следов не оставили. Перестреляли уйму «зелёных». Жаль. Ведь… свои же. Хотя, наверняка, бандюги, всё же, наследили. Но чоновцы и красноармейцы Емельки Фолина ничего не обнаружили.
– Небылица какая-то,– вздохнул Рокосуев.– На правду ничуть не похоже!
– Так оно и есть,– согласился с ним Митроха.– Сказка получилась непутёвая… Но она, как раз, очень правдивая.
– Но интересно, одно,– Степан поднял указательный палец вверх.– Всё от Господа… идёт. Как ему надо, так вот он и делает.
Тут уж Рында не выдержал, стал видимым.
Митроха мгновенно вскинул маузер и выстрелил в автора. Но промахнулся и только по той причине, что его в сторону толкнул Григорий и серьёзно пояснил:
– Напрасно ты в него шмальнул. Он ведь… как это, – бес, нечистая сила… Он сюда появляется из самой преисподней и называет себя автором по кличке Рында.
– Так и тем паче,– возразил Митроха.– Здесь и своих чертей хватает. А нам ещё из ада являются сюда всякие и разные. Ни к чему такое… братство.
– Но не думаю, что его можно завалить простой пулей,– заметил Григорий.– Кроме того, он, почти, безвредный и дурачок, говорит, что всех нас придумал. Правда, русских ненавидит и кроет на чём свёт стоит. Так нас всех ненавидит, будто мы у него последнюю махорку искурили. Ну, дураку простительно. Ведь он, примерно мыслит, как американец или там какой-нибудь англичанин. Правда, и среди чертей, люди говорят, умники встречаются. Но этот полный дурачок.