Не очень расторопные и далеко не самые лучшие всадники в Керби поспешили навстречу Мальве. Она остановилась перед одним из них, почти к стремени прижимая своё заплаканное лицо.
– Господа! – как бы, стал выражать возмущение, Серж.– Не верьте ей! Я всё объясню! Она – не баба, а ведьма!
Второй всадник вплотную подъехал к Сержу.
– Кто такой? – сказал гневно «зелёный» стрелок.– Документы! Зачем при людях… насильничать? Других мест нет?
– Поймите, не губите, – почти пролепетал Серж,– я сейчас всё объясню!
– Пойдём в штаб, там всё объяснишь, белая контра! – Второй всадник был настроен ещё более агрессивней, чем его товарищ.– Вижу, что даже не наша контра, не здешняя. У нас тут своих предостаточно.
– Давай! – сказал громко Мальве Серж.
Это и было условным сигналом к их совместным действиям. Мгновенно оба всадника скатились с сёдел. Разумеется, сбросили их на землю Мальва и Серж. Они не давали «воинам революции» опомниться, нанося по их корпусам и лицам мощные и точные удары руками и ногами.
В считанные секунды «зелёные» стрелки лишились лошадей и оружия: винтовок, шашек и револьверов, разрешённых им для ношения при патрулировании улиц в вечернее и ночное время, уже по уставу красных, а не «зелёных» стрелков.
С кляпами во рту и надёжно связанные, они остались лежать у обочины дороги за селом. Им было дано нескоро прийти в сознание.
– Мчим на постоялую хату! – с волнением и тяжело дыша, сказал Серж.
Он подстёгнул шпорами коня, Мальва тоже не заставила себя долго ждать. Они вихрем промчались в противоположную сторону села Керби. Остановили лошадей у небольшой избы, которую, скорей всего, арендовали полностью.
«Ну, вот они, русские и, вообще, россияне,– с восторгом думал Рында,– показывают себя во всей красе». Правда, ему и в голову не пришло, что при подобных ситуациях англосаксы и подражающие им, выглядели бы гораздо хуже… Вечный, подлый и весьма не надёжный «второй фронт», зачастую исподтишка делающий россиянам гадости, если выживет, каким-то странным способом, то ещё покажет свои… гнилые коренники.
Пакостят россиянам, как могут, и при этом с квадратными улыбочками на весь мир кричат, что тут всё… справедливо. К сожалению, иногда у них получалось нагадить под окном Большой Избы и заверить даже самих себя, что от них идёт не мерзкое зловоние, а распространятся по очень не демократическому миру благоухающий аромат. Многое удалось сделать такого вот… мерзкого самоуверенным, всякого пошиба «наглоскунсам». Но чаще всего – они, всё же, попадали под облом. Да и всё ещё впереди.
Роберт Борисович уже в невидимом состоянии и с некоторым ускорением устремился вслед за Сержем и Мальвой. Нагнал их возле постоялого дома, где они проживали и столовались.