Он встал с кресла и с волнением заходил по комнате-кабинету. За окном послышались шаги, дверь открылась. На пороге стоял чекист Петров. Ему тоже не спалось в глухую ночь. Видать, работы хватало.
– Вот что,– серьёзно и озабоченно сказал Емельян,– вот что, Петров, мы с тобой отправляемся на поиски клада анархистов или ещё там… кого. По моим скромным представлениям, это несметные сокровища. За меня здесь остаётся Ванька Суков. Он справится. Без нас. За двоих сможет… Актив здесь хороший, добрый. Эти, «красно-зелёные», мало-мало поддерживают нас по борьбе с контрой.
– Понятно, Емельян Алексеевич. Но до Верхней Экони путь и на лошадях не близкий, а очень даже далёкий и трудный.
– Утром по Амгуни пойдёт пароходик-толкач с баржей на Николаевск. Нас возьмут. Мы везде свои… именем революции! Там пересядем на какой-нибудь речной лесовоз – на Пермское. Мы опередим всю эту шелупонь суток на пять, и будем преспокойно ждать Григория Рокосуева и его анархистов, в засаде. Нас поддержат красные… нанайцы. Попутешествуем с комфортом. Вот что ещё. Мне, Петров, срочно нужен, может быть, маузер и боезапас к нему. Но лучше, если ты добудешь парабеллум.
Петров внимательно и несколько иронично посмотрел на своего начальника, не совсем по уставу. С раздражением щёлкнул пальцами правой руки и сказал:
– Что вы делаете с ними, с парабеллумами, Емельян Алексеевич? Как огурцы, что ли, в бочке солите?
– А вот рассуждать и наводить критику не надо, Петров! Опасно такое, друг хороший, для тебя. А для больных на голову поясняю! Я подарил свой парабеллум Игнатке Барахчану за верную службу Партии и Родине.
– Да, разумеется,– не без ехидства, как бы, согласился с доводами Фолина Петров.– Величайшую пользу принёс Игнатка и партии, и родине, особенно, Губернскому ВЧК. Было бы гораздо лучше, если бы ваш товарищ и агент Барахчан держал язык за зубами. Весь народ взбаламутил. В такой-то неразберихе нам втроём врагов народа не разглядеть.
– Тут политика, Петров, тут надо трезво всё понимать. Надо учитывать, Петров, – Емельян потирал пальцами ушибленное место на шее,– и ситуацию, и некоторые национальные особенности характера и мышления негидальца, товарища, гм-хм, интернационалиста Игната Барахчана.
При этом Фолин терпеливо объяснил Петрову, что случаются перегибы и на местах… со стороны местного населения. Но не всех же расстреливать. Надо кого-то и перевоспитывать.
Петров не смог скрыть состояния собственной души, потому и ухмыльнулся.
– Чего скалишься?! Парабеллум нужен! Понял? – повысил голос Фолин.– Сукова я предупрежу прямо сейчас о нашей командировке. Он тоже не спит. Слышу, как он кашляет за кабинетной стенкой. Всё ему растолкую. Нам уже некогда ждать указаний от самого… вышестоящего начальства. А мне нужен… парабеллум. Срочно и немедленно!