– Я тоже увидела,– сказала Евдокия,– я сразу… почувствовала. Господь мне подсказал. Но, если худо будет, все к нам возвращайтесь. Чувствуется, что не случится людям радости от нынешней власти. А потом от всех грядущих – и подавно. Так старые люди говорят.
На том они и расстались. Возможно, чтобы больше никогда не встретиться. Во всяком случае, Афанасий и Евдокия так не считали.
Не стал в эти разговоры вмешиваться пан Рында. Не понимал он, о чём это говорят люди, считающие себя православными, по сути своей – на одну половину христиане, а на другую – язычники. Он ведь сам католик, а там всё ясно – удобные седалища в костёлах и кирхах и весёлые священники. Может быть, один из таких пасторов и есть политик извечный. А какая разница? Главное, чтобы у желающих на пару дней вместо одного круга краковской колбасы имелось целых три. По крайней мере, так ему рассказывали, кто живёт в Польше. Сам-то он там ни разу и не был, а в США дважды ездил, как… активист.
Но вдруг страшно и горько сделалось Роберту Борисовичу по той самой причине, что он на какое-то мгновение понял, что существует в Мире Земном нечто такое, что не подвластно ни каким «мировым правительствам», ни долларам, ни евро… Но что это и как оно выглядит, понять не мог. Тайна великая. Да и не постижимой остаётся до гроба и для него, и для ультра-либералов, и для многих из тех, кто громогласно объявил себя российским патриотом, а стать таковым не смог. Ибо по жизни своей он – стяжатель и не человек вовсе, а мерзкий саган, слуга самого Дьявола, субъекта из «чёрного мира».
Если рассуждать не по-комиссарски, не плакатно, то стремление рядового обывателя существовать, при возможности, не в нищете… Такое незатейливое желание, скромнейшая мечта – всего лишь, часть обычной человеческой сущности. Иногда – она святая, но и порой грешная… Но она, как раз, именно то, чего нет и не будет в духовных и душевных устремлениях международных бичей и мымриков. Ведь не живут они, а просчитывают варианты. Вот и вся песня! Да и там запросы не такие уж и малые. А либеральной идеей пусть неумело, но можно прикрыться всегда. Правда, до поры – до времени.
Разрушенная любовь
По таёжным дорогам и тропам пробивались к Чукчагирскому озеру и дальше многочисленные группы людей, пустившихся на поиски золотой головы и сокровищ. Топорами, палашами, саблями торили они себе путь в непроходимых зарослях. Тонули с лошадьми и поклажей в быстрых реках и топких болотах, срывались с круч. Вроде бы, смешно и грустно.
Ведь это были, в основном, жители сёл, где располагались богатейшие прииски, Кербинский и Херпучинский. Здесь и, по сей день, имеются довольно солидные запасы россыпного золота высокой пробы.