– Именно, так и получается, – Рокосуев развёл руками.– Придётся малость и повоевать в этой самой… сказке.
Невидимый Рында стоял на холмике, заросшем баданом, под высокой сосной. Не просто стоял, а ликовал. Ведь из всего происходящего что-нибудь да получится. Самое главное произойдет. Он сумеет ненавязчиво, используя острый авантюрный сюжет, показать доверчивому читателю, какие русские – гады и дураки, Да и, вообще, все россияне, невзирая на их национальности. Они из-за клада, который им не достанется, перестреляют друг друга. Другого варианта беллетрист не видел.
А тем временем Барахчан уже почти подходил к селу Керби. Спускался, как заправский альпинист, с обрывистого склона горы. Потом продирался сквозь буреломы и густую таёжную чащу, по болоту. Он торопился вернуться назад с внезапной и великой новостью.
Но слишком уж поторопился Барахчан. Не удалось ему услышать заветного слова – Джонгмо. Впрочем, итак он владел основной информацией, и теперь собирался продать её, как можно дороже.
Поправив очки, пан Рында стремительно (на правах автора произведения) перелетел туда, где находились другие анархисты, которых должны были расстрелять, но так и не смогли. Удалось им улизнуть из-под самого носа не только «зелёных» стрелков, но бойцов частей особого назначения. Проще говоря, чоновцев. Не без помощи, разумеется, Роберта Борисовича, и он этим гордился.
Рында убедился, что почти всё идёт так, как он задумал. Но «почти» это не значит, что «совсем». Этого писатель-либерал никак не мог понять и постичь.
А сейчас он наблюдал за тем, как мирно и безмятежно спали на звериных шкурах, расстеленных на полу, в большой избе, Юлия, Павел и Афанасий. Они так и остались в своих рваных одеждах, в том, в чём не так и давно стояли перед направленными на них стволами винтовок, на расстреле.
В горнице стояло заметное тепло, потрескивал огонь в русской печи.
Во дворах горного села, скрытого от посторонних любопытных глаз, ржали на привязях лошади, давно орали петухи, мычали коровы… Многие из местных сельчан уже бодрствовали, обхаживая скотину, задавая ей корм.
Люди везде живут, всюду приспособляются. По-разному, правда, существуют. Но там, где достаток и не ведают они нужды, там, пожалуй, и находится рай… для человека. Даже если он плывет на льдине, причём неизвестно, куда и зачем, но, имея при себе, всё, что надобно, то… Одним словом, поселение, хоть и в горах находилось, но жители его нужды особой не знали.
Да и не могли знать, ибо не дотянули сюда свои, не очень-то и чистые лапы новоявленные князьки да бояре от… Совдепии.