Рита сделала вид, что поверила, и принялась дальше читать, заметив возвращение мужа с подносом.
Только сейчас я заметила, что чашка, которую он дает мне, уже была полна, а маме и себе он налил из чайничка.
Не подав виду, я взяла кружку, и преподнесла к губам, имитируя глоток. А когда отчим отвлекался на газеты или банковские выписки, осторожно выливала чай в мандариновое дерево, заботливо посаженное в горшок мамой.
Как только чашка опустела, не вызывая подозрений, я откланялась, и объявила, что иду спать. Мама поцеловала меня в щеку, а отчим махнул рукой.
Все как обычно. Может Шелл ошиблась?
В своей комнате я переоделась в ночное платье, распустила волосы из тугих кос и погасив свечи, легла, делая вид, что сплю.
Первое время ничего не происходило.
Я лежала и думала о том, что сейчас происходит в доме демонов, о его жителях, о их историях. Как они оказались там все вместе? Почему я до этого не встречала демонов? Почему они не пугают меня так, как должны?
На ум почему-то пришла история нашей семьи по папиной линии.
Когда я была маленькой, папа приходил ко мне в комнату, и рассказывал сказки, но однажды, он отложил книгу в сторону, и рассказал, что его бабушка отреклась от семьи, и совершила нечто такое, из-за чего ее выгнали из деревни. Бабушке долго приходилось восстанавливать честное имя семьи, но она справилась, потому что женщины нашего рода очень сильные. Как и тогда, я сейчас не понимала, зачем он мне все это рассказал, но может…
Дверь в мою комнату приоткрылась. Ручка почти неслышно повернулась и кто-то вошел. Я не подала виду. Это могла быть мама, чтобы проверить, все ли свечи я потушила, или слуги, чтобы закрыть окно. Но незваный гость замер над моей постелью. А потом и вовсе начал ложится рядом.
Я не успела даже пискнуть, как его рука коснулась груди, и сквозь тонкую ткань сжала ее до боли.
Я тут же дернулась, пытаясь избавится от всего этого, ну руки прижали меня к себе крепче.
– Так ты все-таки не выпила чай, – мерзко прошептали мне на ухо, и кончиком языка коснулись мочки, – Что ж, когда ты не спишь, это делать даже приятнее.
Мистер Робертс заткнул мне рот ладонью, всем телом прижал к постели, а второй рукой коснулся живота, и повел ее ниже, к краю сорочки, касаясь обнаженных бедер.
Дыхание перехватило, а рыдания, накрывшие с головой, не давали мне возможности даже вскрикнуть. Я издала вопль, максимально громкий, чтобы его можно было услышать даже через закрытый рот.
– Давай, кричи, – усмехался он, позволяя своим рукам все, – пусть мама узнает, чем мы тут с тобой занимаемся, все слуги, чтобы по городу пошел слух о вашей семье, когда-то благородной. Думаешь, тебе поверят?