Я сделал знак Клеопатре, чтобы она оставалась на месте, а сам пошёл к хозяину постоялого двора, за факелами. Но царица помчалась за мной. А когда мы вышли на улицу, то мимо нас проскакали солдаты Ахиллы в сторону гавани. А вскоре сам Ахилла, раскрашенный, как фараон, появился сидя в носилках, которые бегом несли рабы.
Клеопатра взвизгнула и, указывая на него пальцем, завопила:
– Латуш, хватай его! Хватай!
Я зажал ей рот и утащил царицу в толпу, однако успел заметить, что Ахилла вздрогнул и торопливо задёрнул занавески носилок. Клеопатра потянула меня следом за ним, и я, чтобы не привлекать внимание людей, пошёл за царицей в сторону гавани. Солдаты Ахиллы и народ спешили в морской порт.
В порту за нестройными шеренгами солдат Ахилла остановился. Он смотрел вдаль, в противоположную сторону гавани, где замерли сотни египетских кораблей. Египтяне окружили остатки римского флота и не выпускали его в море из гавани. Люди на кораблях что-то долго кричали друг другу. Но вскоре от египетского судна к римскому – отправилась лодка. Когда она подошла к борту боевой триремы, на палубе её раздались плач и мольба. Крепкий высокий человек с благородной осанкой неторопливо обнял всех, кто стоял рядом и медленно, часто оборачиваясь, спустился в лодку. Чёрные гребцы стремительно помчали её к берегу.
В носилках раздался ликующий клёкот. То смеялся Ахилла и хлопал в ладоши. Он быстро схватил зеркало и, глядя в него, начал выправлять свою осанку, но она не выправлялась. А потом толкнул ногой рабов.
– Несите меня к Помпею.
Однако за первую шеренгу солдат он не вышел. Я бросился к носилкам и занял место у крайней перекладины, потеснив раба, согнулся, втянув голову в плечи. А уж рядом появились тонкие ручки Клеопатры.
– Уйди. Зачем ты здесь?– сказал я тихо.
Она вытаращила на меня свои разноцветные глаза и змеиным шёпотом ответила:
– Как ты смеешь мне говорить такое? Я вот прикажу Ахилле, и он убьёт тебя.
Впрочем, в плотной толпе солдат и слуг, которые окружали носилки, мы с Клеопатрой были неприметны.
Все напряжённо следили за лодкой, что быстро приближалась к берегу. Я уже мог различить лицо Помпея – усталое, измождённое. Его глаза бессмысленно смотрели в одну точку, и казались сонными. Когда же лодка приткнулась к деревянному причалу, полководец словно проснулся, быстрым взглядом окинул толпу людей, которая встречала его, остановил взгляд на Ахилле и, глубоко вздохнув, поднялся на ноги. Он вышел из лодки. Римский центурион на египетской службе шагнул за ним и выхватил из ножен меч. Помпей нахмурился и повернулся к нему лицом.