Ефрем на коленах подступил к первосвященнику и ошалевший от ужаса, ответил, кивая головой на своего собрата:
– Нет, владыка – это он менее тупой.
– А ты, выходит, более тупой?
– Да, уж, конечно, так оно и есть, владыка.
Первосвященник рассмеялся и спросил:
– При тебе ли Иешуа объявил себя Мессией? И где это было?
– Да, при мне. Я ещё тогда сказал Захарию: «Не прячь кусок, я всё равно найду». А он…
– Кто он?
– Мессия. Пошёл по воде, яко по суху.
– Где это было?
– На Масляничной горе, супротив Храма Божьяго.
– О, Господи!– вскрикнул Каиафа. – Он и, правда, более тупой. – И жестом подозвал к себе Захария, сказал ему: – Твой учитель грешник и богохульник, а ты его ученик. Смерть стоит за твоей спиной.
Захарий в ужасе обернулся, глянул на Манасию и припал к ногам Каиафы.
– Не погуби, владыка! Скажу всё, что ты хочешь!
– Мессия ли твой учитель?
– Да, Мессия.
– А может быть, ты ошибся?
– Да, я ошибся.
Фарисеи, книжники и саддукеи обступили Каиафу и закричали:
– Не хитри! Народ перед тобой стоит!
Каиафа отшвырнул Захария и, метая в толпу грозный взгляд, стремительно вскочил с кресла.
– Вот мои слова: эй, стража, не медля ни секунды, приведите сего человека в мой Иерусалимский дворец на суд синедриона! – Он перевёл взгляд на плачущих двух секаря. – Где скрывается ваш учитель?
– В Фивании в доме Лазаря.
– Вот и покажите дорогу моим людям, – озлоблённо сказал первосвященник и, страдая от того, что ему придётся выполнить волю прокуратора, быстро выскочил из зала, кликнул носилки и с размаху сел в них.
Фарисеи и книжники помчались за владыкой, а тот, злясь, поглядывал в щель занавесок на толпу и раздражённой ногой бил слуг.
– А ну, быстрей, быстрей.
И глумливо смеялся над вождями народа, выбирая открытые для солнца дороги.
Иешуа удалился в дальнюю комнату дома Лазаря и счастливый от слов Зосимы, стал обдумывать то, что он должен будет сказать иудеям, когда вернётся в Иерусалим после полуденной жары.
Ученики его переглянулись и, в страхе за свою жизнь, дрожащими руками закинули на плечи свои сумки. И стыдясь быть первыми, нерешительно остановились у двери, поглядывая на Андрея, как на вожака. Тот заговорил:
– Он не от мира сего, потому и смелый, а нам – крест.
Ученики вскрикнули, уже видя себя на позорном диавольском сооружении, и плотнее сгрудились у входа.
Пётр с укором в лице раскинул длинные руки, загораживая дорогу собратьям.
– Стойте. Ведь обещали мы многажды: не покидать его.
Ученики отступили, поникнув головами. Фома нерешительно сказал:
– А что если римляне сейчас ищут нашего Мессию?
И он, вскрикнув, первым ринулся к двери. Пётр отбросил его назад, строго сказал: