Публий подумал было, что тот говорит о разрозненных порядках селевкидов, явно не стремящихся сомкнуть ряды из опасения залпов из баллисты. Но оказалось, что Закария говорил о другом. Оказывается, Лисий не ограничился движением по дну ущелья. По обоим склонам пробирались отряды лучников и пращников, а наверху, по хребты, двигались всадники.
– Научились кое-чему после Бейт Хорона – проворчал Закария.
Публий зажал ему рот. Шуметь было опасно: несколько пар сандалий прошли совсем рядом с их убежищем. Вдруг первые два слона остановились и заревели, подняв хоботы. Потом гиганты попятились назад и вместе с ними попятились пехотинцы. Присмотревшись, Публий увидел летевшие в слонов камни – это невидимый за поворотом ущелья Ниттай дал залп из своих баллист. И в этот момент раздался привычный уже Публию рев маккавеев – это Иуда ударил по передовой хиллиархии сирийцев. Натиск иудеев, как всегда яростный, смял первый отряд и поле боя заволокло облако пыли. Из него выползали раненые и, хромая, выбежал слон – башни на нем уже не было. Постепенно, схватка начала медленно приближаться – иудеи теснили сирийцев. Публий собрался уже дать команду выскочить на помощь, но тут затрубили фанфары и заныли флейты – в бой вступил второй отряд. Схватка шла и на склонах, где сторожевые отряды сирийцев столкнулись с бойцами Иуды. Второй отряд скрылся в облаке пыли, а за ним приближались третий и четвертый. Впереди третьего отряда двигался только один слон, зато еще красивее украшенный и расписанный яркими красками. Стрелки на его башне тоже были одеты и вооружены заметно богаче экипажей первых слонов. Теперь иудеи уже больше не напирали, им едва удавалось удерживать поле боя и пыльное облако остановилось. Из него выбежали десятка два бойцов и начали пробиваться к голове третьей, еще не вступившей в бой хиллиархии сирийцев. Как всегда при атаке, они образовали клин, во главе которого бежал один из братьев-хашмонеев, вот только расстояние не позволяло определить – кто именно. На этот раз у всех из них, кроме маккавея, были щиты и это щиты образовали подобие тарана.
– Аваран!! – раздался истошный крик – Вернись!
Публию послышалось, что кричал Иуда. Значит атакующим был Элеазар? Сирийцы третий хиллархии начали выбегать вперед и метать дротики, но пока что щиты хорошо защищали атакующих. Стрелы и дротики из башни на слоне были опаснее: двое из атакующих упали, а остальные врезались своим клином в первую сотню сирийского отряда, выбежавшую перед своим слоном. Началась сеча, в которой трудно было что-то разобрать, но вдруг один из сражающихся, разметав трех или четырех сирийцев, вырвался вперед и понесся прямо на слона. Это был Элазар. С секирой в правой руке и с кинжалом в левой, он невероятно ловко увернулся от нескольких дротиков, зарубил секирой пельтаста, разнеся на части его овальный щит, проскользнул под поднятой ногой гиганта и ворвался к нему под брюхо. Что происходило дальше, Публию понял не сразу. Внезапно слон поднялся на задние ноги, сбросив башню со всеми стрелками и, подняв хобот, истошно заверещал запомнившемся Публию по Модиину воплем. А под его брюхом стоял окровавленный Элеазар-Аваран с высоко поднятой секирой. Протрубив еще мгновение, слон рухнул всей своей тяжестью на маккавея и их обоих накрыло облако пыли.