– Без оружия мы не уйдем – заявил Сефи – Хотя я и благодарен тебе за предложение.
– Ты храбр, мой друг, но все ли в крепости с тобой согласны? Ведь у вас там женщины и дети, не правда ли? Может хоть им ты позволишь уйти?
Сефи украдкой переглянулся с Натанэлем… В крепости не хватало масла, серы, "крови земли", волос для торсионов и многого другого, но больше всего не хватало продовольствия, которое так и не успели запасти в "субботний" год.
– Будь по твоему – после притворного колебания сказал Сефи – Пусть уйдут все те, кто захочет. Я никого не собираюсь держать насильно.
Натанэль с большим трудом уговорил Шуламит оставить его, для этого пришлось напомнить про ее беременность и даже строго прикрикнуть. Крепость покидали женщины, немногочисленные дети и большинство священников. Сефи попытался уговорить нескольких воинов постарше присоединиться к ним, но уговорил только двоих, остальные обижались, ругались, но не уходили. Со стен крепости было видно, как длинная цепочка людей тянулась по склону, миновала цепь пельтастов и скрылась в лабиринте построек Ершалаима. Лисий держал свое слово. Где-то там мелькнула на солнце и погасла темно-медная прядь, а может быть Натанэлю только почудилось.
Прошло еще три недели. Сирийцы совсем обленились и лишь изредка постреливали из баллист, как будто выполняя неприятную обязанность. А за стенами было невесело. Несмотря на то, что гарнизон заметно сократился, еды осталось совсем мало. Сефи выдавал по две лепешки, шесть фиников и горсть маслин в день на человека. Лишь перед наступлением шабата варили жидкую похлебку. Натанэль никак не мог взять в толк, почему Лисий согласился, даже сам предложил, выпустить людей. Было похоже на то, что фактический правитель страны пытается заигрывать с Иудеей, возможно надеясь на помощь в каких-то своих авантюрах. Но начало четвертой недели показало, что он может быть и жесток…
– Сюда! – разбудил Натанэля истошный крик часового со стены.
Уверенный, что враги атакуют, тот выскочил на южную стену, едва успев продрать глаза. Следом за ним по ступенькам взлетел Сефи и крикнул:
– Где? Атакуют?
Но их никто не атаковал, а часовой дрожащей рукой указывал вниз. Там, на склоне довольно близко к стене была воздвигнута перекладина на высоком столбе. Вся эта конструкция напоминала латинскую букву "Т" с очень длинной ножкой, а на перекладине висел человек, в котором Натанэль с ужасом узнал Агенора. Узнать его было нелегко: спутанные длинные волосы уже не удерживались налобной повязкой и сползали на лицо, голова свесилась на грудь, глаза закрыты. Его руки были привязаны к перекладине, а запястья пробиты деревянными кольями, и так же были прикреплены ноги к вертикальному столбу.