– Мерзавец! – прошипел Сефи и добавил еще пару слов на койне – Этот сукин сын действительно распинает!
Было понятно, кого он имеет ввиду. Но Лисий не появлялся, а Агенор не подавал признаков жизни. Людям на стене показалось что он уже умер, но человек на кресте поднял голову, судорожным движением откинул волосы с искаженного мукой лица и прохрипел:
– Держаться… Филипп… Скоро… Филипп.. Скоро… Держитесь!
Выговорив это, он снова бессильно уронил голову на грудь. Но Агенор был еще жив, Натанэль видел как тяжело поднимается и опускается обрывок его туники, свисающий с одного плеча. Не в силах оторвать глаз от умирающего, Натанэль не заметил, как Сефи натягивает лук, но услышал свист стрелы и, через пару мгновений, увидел ее вонзившейся лазутчику в грудь. Спустя еще мгновение обрывок туники перестал шевелиться. Он в ужасе повернулся к стрелку чтобы бросить ему в лицо горькие слова упрека, но осекся на полуслове: хиллиарх плакал.
Лисий объявился на следующе утро.
– Ну что, друзья? – начал он не поздоровавшись – Убедились, что я выполняю свои обещания? Обещал отпустить – и отпустил. Обещал распять – и распял.
– Мы тебе не друзья – крикнул Сефи – Ты бы лучше присмотрел за своим другом Филиппом, как бы он не оказал тебе совсем иную дружескую услугу.
Сефи, как и Натанэль, не имел ни малейшего представления о том, что связывает Лисия с Филиппом, как и о гипотетической услуге, но оба чувствовали, что Агенор не зря потратил последние минуты своей жизни, пытаясь им что-то сказать.
– Ах, вы уже знаете… – угрюмо пробурчал стратиг и покосился на распятого Агенора.
Двое на стене радостно переглянулись: последняя диверсия Агенора сработала.
– Ну что ж, я сегодня добрый – Лисий старательно избегал взглядов стоящих на стене – Можете уходить с оружием. Мне нужны не вы, а ваша крепость.
– Это не крепость, а Храм – поправил его Сефи – И мы не потерпим его осквернения. Можете занять укрепления, но обещайте не входить в Храм. Тогда мы уйдем.
– Ладно, ладно, обещаю туда не входить – нехотя сказал Лисий – Давайте уже, выходите, а то у меня слоны тут всю траву пожрали и засрали все вокруг.
Через три часа из храмового комплекса потянулся поток его защитников: две сотни вооруженных людей осторожно выходили из ворот Хульда, спускались по ступеням прилепившийся к стене лестницы и уходили на запад по склону под угрюмыми взглядами греков. Натанэль, разбивший в щепки свои катапульты, и Сефи с обнаженной секирой на плече уходили последними. Не успели они спуститься с лестницы, как по ней торопливо начали взбираться многочисленные сирийцы.