Тела унесли и молодой раб, принеся мокрую тряпку, начал оттирать следы крови, опасливо поглядывая на Натанэля. Тому следовало бы подготовить и выучить свою речь, но после атаки в триклинии неимоверно трудно было собраться с мыслями и он, махнув рукой, решил положиться на вдохновение. В это момент его снова побеспокоил старый раб, доложив, что пришел с визитом сенатор, не сообщивший своего имени. Натанэль согласно махнул рукой уже не заботясь о жестах и, прогнав уборщика, стал ждать посетителя. В вошедшем почти ничего не выдавало сенатора: он был одет в дорожную хламиду, под которой оказалась изящно расшитая туника. Золотые пряжки на сандалиях и дорогие фибулы указывали на патриция или очень богатого плебея и только массивное золотое кольцо на правой руке говорило о его статусе. Сенатор был стар, но еще крепок телом, его морщинистое лицо с огромными залысинами казалось смутно знакомым, но память молчала. Старик поморщился, покосившись на неотмытые следы крови, и приветствовал Натанэля по-гречески:
– Послу иудеев – радоваться! – начал он – Мое имя – Марк Порций Катон и ты, возможно, слышал обо мне.
– И тебе – радоваться! – осторожно ответил Натанэль – Разумеется, мне знакомо твое имя. Кто же не слышал про Катона-цензора?
О, да! Ему неоднократно приходилось слышать это имя. Известный как Марк Катон Старший, сенатор носил почетное прозвище "цензор". Это имя, как и уважение многих плебейских семей, он заслужил своими реформами, обеспечившими ему, тоже плебею, не только популярность, но и место в Сенате. Теперь Натанэль припомнил, что неоднократно видел Катона на Палатине и даже присутствовал как-то на его выступлении перед молодыми понтификами в Регии. Было это давно и было их там так много одинаково молодых и одинаково наивных, что вряд ли старик мог его узнать, к тому же, бояться не хотелось.
– …Но должен тебя огорчить, я не Посол.
– Боюсь, что ты заблуждаешся, уважаемый Ясон бен Элеазар…
Возможно Натанэлю лишь показалось, что Катон произнес его имя с некоторой толикой сарказма.
– …Повторяю, ты заблуждаешься. Ведь теперь, после недавнего прискорбного происшествия… – он указал на кровавые пятна на полу – …Посол – это ты. Но позволь мне продолжить. Несомненно ты поступил весьма благоразумно, осторожно выведывая настроения сенаторов…
…Недостаточно осторожно, подумал, Натанэль, не пряча глаза от пытливого взгляда сенатора. Похоже, тот увидел нечто удовлетворяющее его, потому что продолжил:
– Думай что я, с моим немалым опытом общения с этими… людьми… – на язык Катону явно просилось другое слово, но он сдержался – …мог бы тебе помочь. Если ты, конечно, готов принять мою помощь.