– Вот ты сказала "правильно ждать", а как это? Надо молиться?
– Можно и молиться… Ну конечно же, надо молиться. Но одного этого мало, надо еще.... Даже не знаю, как сказать… Например, жди так, чтобы не прогоркло молоко в груди.
Они снова тихонько засмеялись.
– А вообще-то это не передать словами. Но ты почувствуешь и обязательно поймешь.
Он спрятался за огромной вязанкой хвороста и проводил глазами Диклу, которая уходила с младенцем на руках, вытирая слезы, но уже не плача. Наверное она думала о том, как научиться "правильно" ждать. А он думал о том, какая у него мудрая жена…
Вероятно, Дикла ждала правильно, потому что Сефи вернулся через неделю. Его маленький отряд привел всех троих детей Симона: Иуду, Маттитяху и маленького Йоханана, не было с ними только Хайи. Вечером Натанэль с семьей пришел к Сефи в гости. Пока женщины занимались детьми и едой, он осторожно попытался выведать подробности:
– Ну что, сколько глоток пришлось перерезать?
– К сожалению, ни одной – кровожадно ответил Сефи – Серебро, которым нас снабдил Йонатан сделало свое дело получше ножей. Пришлось правда посидеть пару дней в трактире около Хакры. Ты знаешь заведение Доситеоса?
Натанэль бывал там и не раз еще будучи Публием и запомнил хозяина, сочувственно относившегося к мятежникам. Оказывается, один из маленького отряда Сефи был родственником Доситеоса и ручался за него. Именно хозяин заведения указал им падкого на серебро пельтаста, который и вывел детей из крепости одной прекрасной ночью.
– А Хайя? – спросил Натанэль.
– Мы предлагали ей уйти, даже настаивали, но она отказалась и, передав нам детей, вернулась в крепость.
– Но почему?
– Она объяснила, что так ей удастся задержать погоню, сделав вид, что дети еще там.
– Что с ней стало?
– Не знаю – хмуро сказал Сефи.
Только через неделю стало известно, что жену Симона сирийцы передали людям Алкима, а те бросили ее в яму. Дальнейшая ее судьба пока была неясна. Симон, похудевший и побледневший, уже не сидел уставившись в одну точку, а действовал, пробудившись от оцепенения. В это время начали приходить тревожные вести из Ершалаима. Вначале появился гонец и сообщил, что Алким приказал разбирать стену между женским двором Храма и его внутренним двором.
– Что он делает, этот подонок? – закричал Йонатан, узнав об этом – Он в своем уме?
– Он делает то, что требуют от него его хозяева в Антиохии – Симон произнес это с мрачным спокойствием.
– Немедленно выступаем на Ерушалаим – потребовал его брат.
– Нет – был ответ – Это именно то, чего они от нас ожидают.
Не только Йонатану, но и каждому из иудеев в Бейт Тасси было нестерпимо думать, что снова, в очередной раз, разрушают их многострадальный Храм. Но тут прибыл очередной лазутчик с известием, что Алким внезапно слег от удара, а еще через пару дней стало известно, что он лишился речи и способности двигаться.